Как государство охраняет памятники, всем известно. Когда-то и правда было внимание, выделялись деньги - не всем объектам, но многим. Потом государство занялось своими делами. В результате этого некоторые объекты погибли полностью, многие влачат жалкое существование, иные перешли в частные руки (не всегда добрые), а некоторые восстанавливаются местными жителями и редкими меценатами.
Ложголовские подвижники
Есть в Сланцевском районе деревня Ложголово - большая, старинная, ей 500 лет уже стукнуло. А на холме посреди деревни - и церковь ей под стать, тоже большая, но не тяжеловесная, удивительно вписанная в окружающий ландшафт. Глядя на ее белые стены и серебристые купола, трудно поверить, что еще каких-то полтора года назад она стояла в лесах, а еще раньше - просто лежала в руинах. Построенная на купеческие и крестьянские пожертвования, она выстояла в войну, но пала жертвой послевоенной борьбы с "пережитками прошлого". Сбросили колокола, содрали крышу, стали растаскивать стены на кирпич. Почти в каждой деревне, где была церковь, расскажут вам одну и ту же историю: как деревенские безбожники, поощряемые местными коммунистами, считали геройским поступком сорвать крест, разгромить алтарь.
Но во многих деревнях церкви так и остались умирать, а вот Ложголовская воспряла. Нашлись люди, которые не считались ни с расходами, ни с тратой времени, только чтобы вернуть к жизни свой храм. Обязательно здесь расскажут про Надежду Андреевну и Владимира Ивановича Таракановых - двух петербургских пенсионеров, чьи предки были местными. Он был председателем церковного приходского совета, она - казначеем. В епархии дали основную сумму, а остальное собирали по миру: кто-то высылал деньги, кто-то бесплатно работал на реставрации. Надежда Андреевна стирала постельное белье для рабочих, вела документацию, добывала стройматериалы. И отошли от дел Таракановы только тогда, когда оба тяжело заболели. А Георгиевская церковь восстановлена. Трудно сказать, все ли ее фрагменты стали такими же, какими были до разрушения, но глаз ничто не режет, кроме того, детального описания церкви не сохранилось - только старые фотографии.
Советы нищих
Но есть, увы, случаи, когда восстановление объектов происходит с явными нарушениями их изначального облика. Такова, например, церковь в деревне Орлино Гатчинского района. Конечно, она и в лучшие свои времена не была образцом высокого стиля - этакий деревенский классицизм без особых изысков, но на старых снимках она предстает достаточно гармоничной, тоже, кстати, отчасти благодаря своему окружению: парку и озеру. Теперь же вместо колокольни изумленный посетитель видит помесь теремка и минарета, и помесь эта абсолютно не соответствует остальной части здания.
Здание было изрядно разрушено во время войны, но ведь при восстановлении нужно было руководствоваться не какими-то темными представлениями о "благолепии", а исторической правдой. Ведь изображения церкви сохранились, причем не только в Департаменте охраны памятников правительства Ленобласти, а гораздо ближе - в музее библиотеки поселка Дружная Горка, что всего в полукилометре от Орлина. Здесь государство и церковь могли бы найти общий язык, но, вероятно, не хотят: здание отдано епархии, но числится памятником истории и архитектуры. Епархию устраивает то, что храм действует, не разваливается, крыша блестит, а государство может сколько угодно давать советы и даже предписания - тот, кто обладает деньгами, на рекомендации нищих обычно смотрит свысока.
Дружные Репьи
К счастью, не везде чиновники, ведающие охраной памятников, и доброхоты, желающие восстановить разрушающийся объект, вступают в конфронтацию. Вот, например, в деревне Репьи Лужского района - совсем другая картина. Жители Репьев (и настоящие деревенские, и дачники) решили восстановить Александро-Невскую часовню, когда-то выстроенную хозяевами бывшей здесь усадьбы. Небольшая часовенка еще недавно пребывала в плачевном состоянии: у нее провалилась крыша, начинали сыпаться стены. И все это время она была посещаемой - окрестные старушки отпирали ржавый замок, заходили внутрь, ставили иконки, зажигали свечки, молились, вздыхали. И думали: хорошо бы восстановить часовню. В Голубково на тот берег озера далековато старым ходить, а ездить им не на чем. Среди старушек самая памятливая - 90-летняя баба Паня, она поучает молодых: мол, пока я жива, записывайте, как полагается обряды справлять, а то нынче даже покойника не умеют на кладбище отнести, не могут отправить человека в последний путь, и на себя грех берут, и ему худо делают.
Конечно, старушки на свои пенсии не смогли бы восстановить часовню. А вот дачники, соседи их, оказались людьми не только не бедными, но и понимающими: дозвонились в Департамент по охране памятников, получили рекомендации по восстановлению (в какой цвет красить да какие рамы делать), достали стройматериалы, провели работы. Весной часовня будет полностью готова. Это еще и потому оказалось возможным, что Репьи - удивительно дружная деревня. Там если сосед соседа просит - отказа не будет, а что решили на общем собрании - это практически закон.
Домик герцога
Есть примеры, когда восстанавливают и не культовые объекты - берут в аренду или покупают старые поместья, усадебные дома и почти дворцы. Одни хозяева вставляют в окна исторического здания пластиковые рамы, другие взамен керамической черепицы кладут металлическую, третьи красят стены в дикий цвет - в общем, каждый старается в меру своих способностей. Департамент по охране памятников кривится, но отмалчивается - все-таки здание при хозяине, непоправимого вреда не наносится. Не замечают чиновники нынче и охотничьего дома герцога Мекленбург-Стрелицкого, находящегося в странном аппендиксе деревни Черемыкино Ломоносовского района (это самостоятельный населенный пункт - Черемыкинская Школа). В бывшем здании охотничьего дома когда-то действительно была школа, она оттуда выехала, бросив его на произвол судьбы, выпотрошив его и так не раз перестроенные интерьеры. Но как только дом у РОНО купили частные лица, тут сразу и выяснилось, что это - памятник архитектуры, его покупать было нельзя (а продавать, выходит, можно?), что участок земли при нем тоже оформить в собственность нельзя:
Лет восемь боролись нынешние хозяева за свои права - и за право восстановить прелестный особняк. А когда своего добились, выяснилось, что у них нет уже ни сил, ни здоровья, а главное - лишних денег. Если бы им 8 лет назад дали возможность отреставрировать здание, сейчас это была бы процветающая база отдыха или мотель. А пока это - памятник борьбы человека с государством, которое мертвой хваткой умудряется вцепиться в то, что волею судеб попало к нему в лапы, при этом не имея ни средств, ни желания поддерживать свою собственность в нормальном состоянии.