Недавно мы отметили 80 лет прорыва вражеской осады Ленинграда, а в начале будущего года нас ждет празднование полного снятия блокады. Как создавались знаменитые произведения искусства, связанные с блокадой, и какова была судьба некоторых героев – в нашем материале.
В просвете – Дорога жизни
Монумент «Разорванное кольцо», установленный на берегу Ладожского озера, хорошо известен не только жителям Петербурга, но и всей России. Однако немногие знают, что знаменитый памятник был создан почти случайно.
Его автором является скульптор Константин Симун. В 1960-х годах он только заявлял о себе. Учился в Академии художеств, однако с пятого курса его исключили «за формализм». В то время по инициативе поэта-фронтовика, депутата Михаила Дудина начал создаваться Зеленый пояс Славы – комплекс мемориальных сооружений на рубежах битвы за Ленинград. В один из дней Симуна в числе других мастеров пригласили на Вагановский спуск – место, где Дорога жизни выходила на лед Ладоги. Там планировалось создать очередной обелиск.
«Вокруг сплошные горизонтали – небо, вода, берег, чахлые деревца, – вспоминал о той поездке скульптор. – Кто-то произнес: «Здесь необходима вертикаль!» И у меня в воображении моментально возникло «разорванное кольцо». Я ничего никому не сказал, а вечером сделал гипсовый эскиз».
На удивление быстро дали добро и различные инстанции, партийное руководство города. Началась работа, и в октябре 1966 г. памятник был открыт. Взмывающие в небо две железобетонные полуарки символизируют разорванное кольцо блокады. Просвет между ними – Дорога жизни, соединившая осажденный Ленинград с Большой землей. На бетонном основании под арками – следы автомобильных протекторов. Именно отсюда автоколонны брали курс к восточному берегу бухты Петрокрепость Ладожского озера и потом возвращались. Рядом расположены два белых шара, имитирующие прожекторы, и подлинное 85-мм зенитное орудие. В 2015-м, к 70-летию Победы, под арками был зажжен Вечный огонь, доставленный с Пискаревского кладбища.
На открытии, да и сегодня, многие не скрывают слез, настолько пронзительным получился памятник. Тем удивительнее, что за такой труд сам скульптор не получил ничего. «Всю работу я выполнил на добровольных, как тогда говорили, общественных началах, – рассказывал он спустя годы. – Заказа не было – не было и денег». Впоследствии Константин Симун по семейным обстоятельствам переехал в Америку, но связи с Россией, Петербургом никогда не терял. Шесть его работ были представлены на выставке «Дорога жизни». Средства от их продажи он передал жителям блокадного Ленинграда и детям-сиротам.
«За что?»
Раненый мальчик с забинтованной головой смотрит с горьким упреком и болью. В больших глазах застыл немой вопрос: «За что?».
Этот офорт фронтового художника Александра Харшака, сделанный в блокадном Ленинграде, обладает такой выразительностью и силой, что был признан одной из вершин российской графики XX века. Сегодня и рисунок, с которого он сделан, и оригинал хранятся в Русском музее. Долгое время считалось, что на гравюре запечатлен собирательный образ блокадного ребенка, пострадавшего от фашистских бомб. И лишь спустя годы выяснилось – нарисован конкретный мальчик. Как же появилась эта работа?
В июне 1941 года студент Института живописи, скульптуры и архитектуры Александр Харшак ушел в народное ополчение. Активно сотрудничал с армейскими газетами, приезжал в блокадный Ленинград. В одной из командировок оказался в детской больнице им. Раухфуса. Там Харшак и несколько фотографов увидели маленького мальчика с забинтованной головой. Фотографы стали торопливо делать снимки, художник – карандашный набросок.
«В 1968-м во время подготовки к персональной выставке отца в газете «Удар по врагу» в рубрике «Мсти, боец!» я обратил внимание на подпись к рисунку, – впоследствии рассказывал сын художника Андрей Харшак. – «Больница Раухфуса. Четырехлетний Гена Микулинас, раненный во время артиллерийского обстрела. Тогда же была убита его мать». Так я впервые узнал имя реального мальчика, изображенного на гравюре».
В 1970-е журналисты в деталях проследили судьбу семьи Микулинас. Выяснилось, что Гена выжил. После войны с пятерками закончил школу, поступил в Политех. Однако затем что-то пошло не так. Юноша бросил институт, поехал на целину, а вернувшись, работал слесарем в одном из НИИ. Появилась семья, родилась дочь, но счастливой жизни не получилось. В 45 лет Геннадия не стало. И хотя об этом мало кто знал, истории было угодно, чтобы он навсегда вошел в летопись блокады. Как мальчик со знаменитого рисунка.
Умерли не все
В музее Пискаревского кладбища можно увидеть дневник Тани Савичевой. Об истории этой девочки знает весь мир. Во время блокады Ленинграда она вела скорбный дневник, который стал одним из документов, обвиняющих фашизм, и был предъявлен на Нюрнбергском процессе.
Немало тех, кто думает, что Таня и ее семья умерли в осажденном городе и похоронены на Пискаревском кладбище. Однако это не совсем так.
В 1942-м Таня потеряла практически всю семью… В большой комнате коммунальной квартиры на Васильевском острове она осталась одна. Понимая, что это грозит гибелью, девочка отправилась к дальней родственнице. Сначала женщина взяла опекунство над Таней, однако затем определила ее в находившийся поблизости детский дом № 48. Там уже готовились к эвакуации, и в августе 1942-го их перевезли в Горький. Затем маленьких ленинградцев распределили по городам и районам края. Эшелон, где была Таня, попал в поселок Шатки Горьковской (сейчас Нижегородская) области.
Дети были очень истощены, а у пяти обнаружились инфекционные заболевания. Особенно страдала Таня: ее мучили прогрессирующая дистрофия, цинга, костный туберкулез, надвигающаяся слепота. Она умерла 1 июля 1944-го в 14 с половиной лет от туберкулеза кишечника. Похоронили ее санитарка и больничный конюх.
Сегодня на месте ранее безымянного холмика открыт мемориал, где увековечена не только память Тани, но и всех детей – жертв фашизма. Также в Шатках реконструировано здание бывшей типографии, где разместился музей школьницы. Ее именем названа одна из улиц, а в краеведческом центре воссоздана комната семьи Савичевых. Поклониться Тане часто приезжают и ее сверстники из Петербурга, на могиле всегда цветы.
Родина-мать на Пискаревском
9 мая 1960 года на Пискаревском кладбище был открыт мемориальный комплекс, посвященный жертвам блокады Ленинграда и воинам, сражавшимся за освобождение города. В центре шестиметровая скульптура Родины – прообраз матери, жены, простой женщины.
Фигура в длинной одежде слегка наклонена вперед – она будто движется навстречу тем, кто пришел почтить память павших. В вытянутых руках гирлянда из дубовых листьев – символ вечности. Скорбящее лицо обращено в сторону холмов братских могил. Автором всемирно известного памятника является Вера Исаева. Она сама провела все 900 дней в осажденном городе, видела, как на ее глазах от голода и лишений умирают близкие. Может, поэтому, когда в 1948-м объявили конкурс на создание мемориала, лучшим был признан проект Веры Исаевой.
Работа над памятником продолжалась девять лет. Исаева подняла свои эскизы из командировки в партизанский отряд, рисунки, сделанные в блокадном Ленинграде, встречалась со многими, кто, как и она, пережили то страшное время. Так рождалась скорбная фигура, которая стала общей матерью для всех, детей и взрослых, кто упокоился на горьких аллеях Пискаревки.
Судьба распорядилась так, что мастер не смогла завершить задуманное. Все пережитое подорвало ее здоровье, она тяжело заболела. Скульптуру в натуральную величину создавал ее постоянный помощник – художник Роберт Таурит.
Вера Исаева умерла за две недели до открытия монумента. У нее не было наград и званий, она не стремилась к материальным благам. Много работала и повторяла, что «жизнь стремительно мчится вперед, поэтому надо спешить трудиться».
Наш долг – помнить авторов мемориала, ставшего символом мужества ленинградцев.
Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал – https://t.me/aifspb. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте – https://vk.com/aif_spb.