Писательница Александра Маринина в интервью корреспонденту SPB.AIF.RU рассказала о своем отношении к обсуждению политики, экранизации книг, а также приоткрыла закулисье мира фигурного катания.
«Тема Олимпиады в моей книге никак не звучит»
Денис Приходько, SPB.AIF.RU: - В вашей новой книге «Ангелы на льду не выживают» речь идет о фигурном катании. Вся ли подноготная этого вида спорта раскрывается здесь?
Александра Маринина: - Не вся. Это классический детектив, в котором действуют и государственные правоохранительные органы, и адвокат, который для сбора оправдывающих его клиента доказательств прибегает к помощи частных детективов. Этим детективом и оказывается моя любимая Каменская. Но, поскольку убит тренер по фигурному катанию и по подозрению в убийстве арестован его коллега, естественно, что вся работа по раскрытию этого преступления крутится вокруг сбора сведений о личных взаимоотношениях этих двух лиц и о возможных других недоброжелателях, которые тоже вращаются в сфере фигурного катания. Поэтому в книге много информации о закулисье этого вида спорта, но, разумеется, она далеко не полная.
- В случае с «Оборванными нитями», где вы писали о судебно-медицинской экспертизе, вас консультировали специалисты. Кто был консультантами в процессе подготовке «Ангелы на льду не выживают»?
- Я не могу сказать. Они все просили, чтобы их имена остались в тайне.
- Был ли момент, который перевернул ваше представление об этом виде спорта?
- К примеру, практика принуждения спортсмена, находящегося не в лучшей форме (после болезни или даже травмы), участвовать в соревнованиях. Это делается именно для того, чтобы он занял низкое место, получил низкий бал и позволил заведомо слабому, но находящемуся в данный момент на пике формы спортсмену обыграть себя и получить звание. К примеру, для того, чтобы стать мастером спорта, нужно на соревнованиях обыграть двух мастеров спорта. Если эти двое оказываются в заведомо плохой форме, то их обойти вполне реально. Работают в фигурном катании и с судьями, и с техническими специалистами.
- Книга писалась или уже была создана к моменту открытия Олимпиады в Сочи?
- Писалась. Но она уже вся была придумана. Олимпиада в Сочи никак не повлияла на то, что написано в книге. Действия в тексте происходят в мае 2013 года. Олимпийская тематика там никак не звучит.
- Верно ли, что спортсмены очень зависят от тренера и, если получают травму, не могут достичь поставленной высокой задачи, впоследствии не находят себя в жизни, падая на дно?
- Такой механизм имеет место быть. Действительно, спортсмен, который закончил в большом спорте, не находит себе потом никакого интересного и эффективного применения. Таких примеров много.
- Почему вашу новую книгу «Ангелы на льду не выживают» решили разделить на два тома?
- Решаю не я. Моё дело – написать текст и сдать в издательство. Там, оценив его объем, уже решают, как им лучше – в одном томе или в двух. Вообще я была за то, чтобы всё вышло одновременно, но в итоге сделали разницу в выпуске томов до трех недель. Зато я отвоевала название «Ангелы на льду не выживают» - его хотели сократить.
«Я планирую не день, а год»
- «Я не нанималась угождать читателю и писать только детективы. Всегда и только про Каменскую, как в 93 и 95 году. Мне это скучно. Я развиваюсь. Я не могу остаться такой, какой я была 20 лет назад. Если читатель увяз сам и ему интересно читать то, что было 20 лет назад, это его проблема. Если он не успел – пусть сидит и читает на лавочке то, что было написано 20 лет назад». Это вы сказали еще два года назад, а потом вышли две книги с участием Каменской «Последний рассвет» и «Ангелы на льду не выживают». Значит, что-то поменялось?
- Ничего не поменялось. Я по-прежнему не собираюсь угождать ни чьим интересам. Сегодня мне интересно было написать про Каменскую – я это сделала. Если завтра мне не будет интересно, я не стану этого делать.
- В книге, над которой вы сейчас работаете, найдется место Каменской?
- Пока не знаю.
- Фантаст Ник Перумов в интервью сказал, что книга стала «скоропортящимся продуктом», имея в виду и то, что писателям приходиться конкурировать со смартфонами, на которых люди в метро играют в игры, вместо того, чтобы читать. Вы разделяете такое мнение?
- Я не могу ничего сказать по этому поводу, не имея статистической базы. Нужно знать, сколько человек играет, сколько забросило книги. То, что сказал Перумов, извините, для меня не авторитет. Мне нужно, чтобы передо мной положили цифры и показали, сколько читали 20 лет назад, 10 лет и сегодня. Вот тогда я ещё подумаю. Но специально я этим никогда не интересовалась.
- Согласны с тем, что степень читательского таланта определяют тиражи?
- Смотря, что подразумевается под талантом. Если под ним понимать усредненность автора и его умение мыслить, чувствовать и обдумывать то, что интересно статистическому большинству в его стране, то да, конечно. Потому что то, что он напишет, будет востребовано и многим интересно. Соответственно будут высокие тиражи.
Если степень таланта определяется тем, что автор может написать изысканно, заумно, сложно и на такую тему, которая мало кому интересна во всей стране, то тиражами это не измерить.
- Действительно ли детективным жанром пренебрегают?
- Я придерживаюсь той точки зрения, которую в своё время сформулировал академик Ландау, что все люди любят детективы, но 90% стесняются в этом признаться. Все, кто открыто пренебрегают детективами, утверждают, что у них на прикроватной тумбочке лежит томик Чехова или Булгакова. Это штамп, о котором даже смешно говорить.
- У вас самой хватает время на чтение?
- Сейчас я читаю последний роман Ю Несбё «Сын». До этого я читала Марию Метлицкую и петербургскую писательницу Марию Воронову.
- Некоторые писатели говорят, что у них не так уж и много времени на чтение. Как вы планируете свой день, чтобы сесть за книгу?
- Я планирую не день, а год. У меня работа над книгой состоит из трех этапов. На протяжении двух из них я совсем не могу читать, потому что голова занята сюжетом, персонажами, ходами. А на первом этапе, когда идет сбор информации, голова относительно свободна, и в те моменты, когда я нахожусь дома, я читаю много.
- Вам ставят четкие рамки по написанию книг?
- Нет. Издательство может поставить рамки тому, кто подписывает договор заказа. Я никогда в жизни этого не делала. Как напишу – так и напишу.
«Даже Библии не удалось изменить мир»
- Если бы «Ангелы на льду не выживают» экранизировали, кого бы вы видели в роли Антона Сташеса и Романа Дзюбы?
- Честно говоря, не знаю. Опыт экранизации книг о Каменской очень хорошо меня научил, что мнение дилетанта, ничего не понимающего в кино, и профессионала не совпадает. Режиссер Юрий Мороз в свое время обсуждал со мной актрису на роль Каменской. Я рискнула назвать кандидатуру. На это он мне ответил, что эта актриса хорошая, но у неё не хватит потенциала быть интересной зрителю все 16 серий – тогда речь шла именно о таком количестве. Он сказал, что нужна такая актриса, которая будет интересна, неожиданна и сможет приковывать к себе внимание. В этот момент я поняла, что ничего не понимаю в режиссуре. Поэтому обсуждать, кто мог бы сыграть Сташеса или Дзюбу – дело абсолютно бесперспективное. Автор не знает, как снимать кино и не должен в это лезть.
- Но авторы соглашаются быть сценаристами…
- Этот вопрос автор решает сам для себя. Если он чувствует себя в силах, что умеет и справиться, то ради бога. Я не чувствую себя в силах поработать над сценарием. Нужны основы ремесла. Я не верю в то, что человек, не зная этих основ, приходит и делает хороший сценарий. Это совершенно другая профессия.
- Может ли в дальнейшем Каменская прийти к усыновлению ребенка, ведь у нее появилось со временем удовольствие от готовки?
- Каменская получает удовольствие не от готовки, а от процесса самообучения. Готовить ей не нравится, просто она поставлена в условия, когда должна это делать. Она вынуждена и пообещала, взяв обязательства. Ей доставляет удовольствие тот факт, что у нее получается.
По поводу усыновления, в 53 года – а именно столько сейчас Каменской - решать вопрос об усыновлении неправильно. Ведь, когда ты усыновляешь ребенка, то берешь на себя ответственность за него. Пусть не вслух, но обещаешь в этой ситуации быть ему опорой и поддержкой. Человек в 53 года не может гарантировать малышу, что доведет его до взрослого возраста. Можно просто не дожить.
- Вы лично отвечаете на вопросы своих поклонников в соцсетях и довольно активно. Бывало ли, что что-то задевало вас при общении в интернете?
- Задевало. Критика же бывает разная. Если она высказана в оскорбительной форме, или она явно не справедлива, то это неприятно. Но я никак с этим не боролась. Плакала, расстраивалась.
Вообще сейчас мне нравится, что я могу свободно пообщаться с читателем. Несколько лет назад люди писали мне письма, либо приходили на встречи. Там вопросы нужно задавать громко и публично, а это не всем нравится. Сейчас я получаю хороший отклик от читателей.
- Вы ранее говорили, что не любите обсуждать политику. В данный момент, в связи с осложненной ситуацией на Украине, что-то изменилось?
- Чтобы обсуждать, я должна обладать всей полнотой информации. При этом она должна быть реальной и правдивой. Иначе я не могу выносить свои суждения.
Что касается отражения этой ситуации в книгах, то, если нужно будет тексту, то это произойдет. В той книге, которую я собираюсь писать, в сюжете одним из аргументов урезания финансирования из фонда дорожного строительства будет именно ситуация с Украиной – все деньги пошли в Крым. Затронуто будет вот так.
- Вы считает, что книга способна изменить мир и сталкивались ли вы с этим?
- Ни одна книга не способна изменить мир. Даже Библии это не удалось.