Продолжательница успеха Анны Павловой
Марина Семёнова родилась в Петербурге в далёкой от изящных искусств семье мелкого служащего Тимофея Семёнова. Глава семьи рано умер, оставив на руках матери шестерых детей.
Вектор будущим переменам в жизни девочки задала близкая подруга матери Екатерина Карина, страстно любившая балет. Она держала танцевальный кружок и часто выступала на благотворительных концертах в Петербурге. Именно она и предложила матери будущей балерины отдать двух дочерей – Марину и Валерию в её школу. Природная пластичность, чувство музыки и грациозность произвели впечатление на преподавательский состав. В итоге Марина попала на смотр в Петроградское хореографическое училище – нынешнюю Академию русского балета им. А. Я. Вагановой. Там среди прочих экзаменаторов она встретила педагога и ведущего танцора Мариинского театра Виктора Семёнова, чье мнение повлияло на итоговое решение комиссии, которая была настроена крайне отрицательно в отношении хрупкой 10-летней Марины - не по годам маленькой и худенькой девочки.
Как потом вспоминал сам Семёнов, Марину он решил принять из сочувствия к страстному желанию ребёнка стать балериной, а вовсе не оттого, что увидел в её выступлении нечто потрясающее воображение. С ходом времени его отношение к ней изменилось: первоклассница Марина за особые успехи была переведена в третий класс, минуя второй, а сам Семёнов сам стал одним из ее педагогов. Руководительницей же класса являлась знаменитая Агриппина Ваганова, славившаяся требовательным подходом к ученикам и бесспорно тонким чутьём в отношении воспитанников, среди которых оказалась и Марина, ставшая любимой ученицей.
В училище Семёнова танцевала скромные концертные номера, а затем и главные партии в балетах. Одним из самых ярких в её ранней карьере выступлений стал выпускной спектакль «Ручей», возрождённый Вагановой в репертуаре специальной для неё. Он произвел неслыханный фурор среди знатоков и ценителей танца. Мало того, выступление стало заметным событием ленинградского театрального сезона. Оно повлекло за собой восторженные рецензии в газетах и журналах, вышедших на следующий день: «Мариинский театр снова узрел в своих стенах восторг зрительного зала, столь же шумный и взволнованный, как во времена Анны Павловой. И этот единодушный взрыв восхищения вызвала 16-летняя ученица, танцевавшая главную партию, – Семёнова».
«Тальони XX века»
Волна всеобщего восхищения, нахлынувшая на маленькую балерину, была воистину могучей: Марину называли «Тальони двадцатого века» — почётным для каждой танцовщицы именем прославленной итальянской балерины XIX века. Ей прочили великое будущее и писали о том, что не за горами тот миг, когда девушка вознесётся на вершину театрального Пантеона. Со временем именно так и случилась: уровень балерины, которая только закончила училище, настолько превосходил привычную подготовленность выпускниц, что танцовщица была безоговорочно принята в труппу Ленинградского театра оперы и балета на положение ведущей балерины. Нужно сказать, что уже в те годы Семенова, как писали критики, была способна своим стремительным прыжком одолеть полсцены, а грацией и изящностью - затмить всех европейских танцовщиц вместе взятых.
Известно, что нарком просвещения Анатолий Луначарский, встречавшийся в Париже с Сергеем Дягилевым, живо рассказывал ему, что «в Ленинграде совершенно исключительно развернулась молодая Семёнова…», а блистательный писатель Стефан Цвейг, упоминая в разговорах Семёнову, говорил, что её имя «ещё прогремит в Европе».
Позже балерина Татьяна Вечеслова вспоминала в своих мемуарах годы работы Семёновой в Ленинградском театре: «Отточенность всех движений, гармоничность, профессионализм юной танцовщицы поражали. Марине было шестнадцать лет, когда ее выпустили из училища. Она сразу же заняла в театре ведущее положение первой балерины, хотя даже не закончила положенных восьми классов: ей незачем было продолжать учить в школе, её нужно было воспитывать уже как балерину на ведущих ролях балетного репертуара на сцене театра».
Семёнова и Семёнов
На сцене театра судьба вновь свела Марину с её бывшим педагогом Виктором Семёновым. Их жизни сплелись воедино не только в профессиональном, но и в сугубо личном смысле: влюблённые поженились и переехали в Москву, где их перевели на службу в Большой театр, в котором Марина стала солисткой, а Виктор - солистом театра и педагогом.
В Большом Марина получала главные женские партии в балетах «Баядерка», «Спящая красавица», «Раймонда», «Жизель» и «Лебединое озеро». Роль в последнем была одной из самых ярких в её карьере.
«Театральный зал гремел, кричал, неистовствовал – так возвышенно прекрасно, так совершенно было русское искусство. Чайковский и Семенова создали в этот вечер национальный праздник торжества красоты. Мы все, весь зал чувствовали: да, мы умеем… танцевать, наша воля создает великие армии и совершенную красоту…» – писал после премьеры писатель Алексей Толстой.
К тому времени слава Марины достигла разрушающей силы, что сказалось на её браке. Пара подала на развод… Танцовщицу ждали новые творческие горизонты: как и предсказывал Цвейг, о ней вот-вот должна была заговорить Европа.
Успех в Европе
Семёнова стала одной из первых советских балерин, гастролировавших за рубежом. В 1935 - 1936 годах руководитель балетной труппы Парижской национальной оперы Серж Лифарь пригласил её на сцену, где она в паре с ним танцевала в балете «Жизель» и в специальной программе, куда входили фрагменты балетов «Лебединое озеро», «Спящая красавица» и «Шопениана».
Неслыханный успех её танцевального гения чуть даже не затмил самого Лифаря: первый акт балерину вызвали несколько раз повторить на бис, и только чуткая забота об уязвленном самолюбии Лифаря не позволила ей бисировать другие танцевальные фрагменты, о которых рублика буквально молила.
Опасные сороковые годы
После возвращения на родину Семёнова продолжала блистать в постановках отечественных режиссёров. Правда, кривая успеха, до этого неизменно стремившаяся вверх, столь же неуклонно начала следовать вниз. С началом 1940-х годов Марина Семенова постепенно стала уходить в тень. В 1937 году был расстрелян её гражданский муж - зам. наркома иностранных дел Лев Карахан. Семёнова вмиг стала «невыездной». Также не на руку ей стали блестящие манеры, безупречное владение французским языком и слава одной из первых красавиц Москвы. Однако власть повела себя непредсказуемо: в 1937-м году Семёнова стала заслуженной артисткой РСФСР, а в 1941-м – лауреатом Сталинской премии.
Воспитатель лучших танцоров отечественного балета
Мудрая Марина Семёнова верно истолковала намёки судьбы. Она прекратила танцевальную деятельность, а с 1953 года посвятила себя целиком педагогике, воспитав не одно поколение блестящих танцоров, среди которых — Майя Плисецкая, Римма Карельская, Татьяна Голикова, Людмила Семеняка, Николай Цискаридзе и многие другие. Одновременно с работой в Большом театре, она преподавала в Московском хореографическом училище. В 1960 году она начала работать в ГИТИСе, а с 1997 года стала профессором в РАТИ.
Всю свою жизнь Марина Семёнова была не только талантливым, но и деятельным человеком.
От третьего брака с актёром Всеволодом Аксёновым у нее осталась дочь Екатерина. Девочка пошла по стопам матери – стала артисткой Большого театра, заслуженной артисткой России, а ныне — замечательным педагогом.
Марина Семёнова стала одной из самых ярких звёзд того балета, который мы постепенно утрачиваем: великого русского танца, сотрясающего сцену не только отечественных, но и зарубежных театров, возносящих балет на высоты, граничащие с невозможным. Отвечая на вопросы о себе, она говорила незамысловато и коротко: «Я просто любила танцевать».