В маленькой лодке – навстречу северу
Как правило, людям представляется, что добраться на туда можно только лишь на огромном ледоколе. Ведь там вечная мерзлота, белые медведи и суровое море. Там живут оленеводы, работают нефтяники. Там холодно, красиво и почти невозможно побывать обычному человеку. Считается, что увидеть Арктику могут лишь избранные – сотрудники полярных станций, исследователи, профессиональные путешественники или богатые туристы.
Тем не менее, мы там были прошлым летом, и для этого нам не понадобилось ни помощи спонсоров, ни туристических туров и огромных кораблей, ни участия в составе полярных экспедиций. Для путешествия нам нужна была всего одна двухместная байдарка – каркасная лодка, которую можно в разобранном виде донести до воды на своих собственных плечах.
На этой самой байдарке мы странствовали ровно семьдесят дней и прошли около семисот километров от Нарьян-Мара по реке Печере и Баренцеву морю до острова Вайгач. Мы не экстремалы и не спортсмены. Просто нам захотелось увидеть те места и побывать там, где практически не ступала нога туриста.
Утащить с собой все, что требуется для подобной экспедиции в нашей маленькой лодке, конечно же, было невозможно, поэтому часть пищи пришлось добывать на месте, охотой и рыбалкой. Однако подобный формат путешествия, несмотря на все трудности, которые он доставляет, одновременно позволяет увидеть и ощутить очень многое из того, что неизбежно упускают люди, путешествующие на более крупных судах.
Интернет ушел в небытие
Город в Ненецком автономном округе всего один – это Нарьян-Мар. Все местные жители на тысячи километров окрест так его и называют «Город». И всем сразу понятно, что имеется в виду. Остальные города и территории России называют просто «Землей», и кажется, что эта далекая «Земля» существует где-то совершенно отдельно и независимо.
Помимо Нарьян-Мара, на побережье Северного Ледовитого океана существует несколько поселков. Впрочем, люди встречались нам не только в этих поселках, но и просто в тундре. Это были рыбаки, живущие на берегу моря, нефтяники на буровых, сторожи на базах, ученые-метеорологи на полярных станциях, сейсмологи в составе исследовательских экспедиций, и ненцы-оленеводы, проводящие большую часть жизни вне населенных пунктов.
Многие жители Петербурга могут подумать, что эти люди лишают себя благ цивилизации и живут в постоянном дискомфорте. Однако это далеко не так. Обладая определенными навыками, в тундре и в море можно успешно добывать себе основную часть пищи, а потребность в электричестве, телевизоре, сотовом телефоне и интернете быстро уходит в небытие. Кроме того, надо отметить, в некоторых местах, таких, как, например, крупные поселки или буровые станции, все признаки современной цивилизации в виде сотовой связи и Интернета все-таки существуют.
Городские жители страшатся жизни в тундре, а многие тундровые жители не мыслят жизни в городе или даже в поселке, недоумевая, как можно существовать, когда на каждом шагу нужны деньги, а личная свобода ограничивается законами, милицией, бюрократией и общественными нормами.
Рыбаки, как правило, приезжают в свои избушки из поселков или из Города только на лето. Но кроме них на полярных просторах можно встретить и тех людей, которые предпочитают отшельнический образ жизни и живут в тундре круглый год. Трудно сказать, что движет этими одиночками, но, общаясь с ними, мы поняли, что они по-своему счастливы, и совершенно не хотели бы поменять свою жизнь на какую-либо другую.
Например, одним таким человеком, встретившимся нам на пути, оказался одинокий охотник, уже пожилого возраста, живущий на территории заброшенного поселка. Живя в одиночестве, он получил в свое распоряжение огромное количество времени, в течение которого он смог обустроить свой быт так, чтобы ни в чем не испытывать неудобств. Годами наблюдая за природой, по своим собственным приметам он может предсказывать погоду.
Во владениях этого человека царит идеальный порядок, и у нас создавалось такое впечатление, что даже трава вокруг его балков (передвижных домиков на полозьях) едва ли не причесана – так гладко и аккуратно она выглядела. Его техника в количестве двух снегоходов и нескольких лодочных моторов производства семидесятых годов прошлого века, всегда поддерживается в безукоризненном, готовом к использованию состоянии. Да и чем еще заниматься при таком образе жизни, кроме как неспешным созерцанием природы и обустройством своего личного пространства, которое в условиях ненаселенной Арктики разрастается на многие километры окрест.
Приют у нефтяников
Необычное впечатление производят нефтяники и все, кто с ними связан. Нефтедобыча в этом регионе имеет первостепенное значение. Возможно, многие даже слышали о Варандее – ледоустойчивом арктическом морском порте и нефтеперерабатывающем заводе. Когда-то это был просто поселок. В советское время нефть добывалась здесь неактивно, разведанные месторождения были, скажем так, оставлены на черный день. Но в наши дни здесь совершенно чудесным образом вырос огромный высокотехнологичный комплекс по добыче и переработке нефтепродуктов.
Сооружения огромного комплекса производят такое впечатление, будто это кусок чего-то чуждого, вставленного в Большеземельскую Тундру, словно из другого мира. Здесь периодически летают небольшие самолеты, по окрестным грунтовым дорогам ездят машины, блестят на солнце гигантские промышленные строения.
Люди, трудящиеся в Варандее, почти все приезжие, и работают вахтовым методом. Они существуют обособленно от внешнего мира, практически не имея с ним никаких связей, и даже не особо гуляя по окрестностям. И это неудивительно, ведь Варандей является чрезвычайно важным и хорошо охраняемым стратегическим объектом.
Мы побывали в гостях на одной из буровых, пообщавшись с ее персоналом и закупив там продуктов. Несмотря на специфическое место работы, нефтяники оказались очень гостеприимны, и в общении с ними мы провели целых два вечера.
Изначально, идя на буровую и собираясь закупить там еды, мы боялись, что нас примут недружелюбно, а, возможно, даже откажутся что-либо продать: ведь это, в конце концов, не магазин, и торговля зависит исключительно от внутренних правил и доброй воли персонала. К закрытию столовой мы опаздывали и опасались, что повара, в лучших традициях представителей советских столовых, выгонят нас прочь, посоветовав прийти завтра. Тем не менее, работники буфета встретили нас очень дружелюбно, и тут же усадили за стол, совершенно бесплатно накормив очень вкусной едой. После этого для нас даже специально нагрели воды и предложили сходить в душ, понимая, что в ходе экспедиции у нас не было никакой возможности помыться с комфортом. Потом нам продали необходимые продукты и очень вкусный, выпекаемый здесь же хлеб, после чего посоветовали зайти еще через день – к привозу более дешевых сигарет, что мы в итоге и сделали.
Рабочие на «фабрике погоды»
Помимо буровых, на побережье океана нам встретились и метеостанции, обслуживающие Северный Морской Путь. Нам удалось побывать на одной из таких действующих станций под названием «Белый Нос», находящийся на границе Баренцева и Карского морей.
В настоящее время, в свете провозглашения программы освоения Арктики, государство обратило внимание и на метеорологов. Поэтому мы были свидетелями постройки на «Белом Носу» нового удобного здания станции, оборудованного по последнему слову техники – в момент нашего приезда оно еще не было готово, но переезд метеорологов планировался уже в самое ближайшее время.
А пока специалисты жили в двух уже давно обветшавших домах: в одном из них располагаются жилые помещения, кают-компания и лаборатории, а в другом – дизельгенератор, баня и мастерская.
В отличие от нефтяников, метеорологи не работают вахтами, а живут на своей станции постоянно, в течение многих лет, и поэтому, можно сказать, что полярная станция является самым настоящим домом для этих людей.
Работа у метеорологов, конечно же, непростая. Ведь несмотря ни на что, кто-то должен регулярно, в строгом соответствии с графиком снимать показания с приборов, установленных на измерительном поле неподалеку от дома. Полученные данные должны быть обработаны и точно в срок переданы по рации в Амдерму, откуда они поступят в Петербург, в институт Арктики и Антарктики. В любую погоду и в любое время года сеть подобных метеостанций беспрерывно работает, и именно благодаря их работе вся страна может увидеть прогноз погоды после вечерних новостей по телевизору. Ведь недаром говорят, что Арктика – это фабрика погоды, и все погодные явления, происходящие в мире, имеют свои корни именно на севере.
Питер или … тундра?
Естественно, встречались нам и представители коренного народа — ненцы. К слову сказать, остров Вайгач, избранный нами как конечная точка экспедиции, имеет для ненцев огромное культурное значение. С давних времен он считается священным местом для них: в старину здесь располагались древние святилища ненцев, на острове не было постоянных поселений, и он был как бы «Меккой» для коренных жителей огромных полярных тундр.
Мы побывали в гостях у семьи тундровых ненцев-оленеводов, прожив с ними несколько дней в чуме. Чум представляет собой конструкцию из пирамидально установленных деревянных жердей, накрытых брезентом. В его верхушке имеется отверстие для дыма, идущего от очага, либо от печки, установленной внутри. Чум достаточно велик, и имеет высоту около трех метров, а диаметр его составляет метра четыре. Несмотря на всю свою кажущуюся примитивность, такое жилище позволяет вполне комфортно жить в нем и зимой, и летом. Оленеводы почти всю свою жизнь проводят, кочуя по тундре и перегоняя свои стада по огромным территориям, следуя сложившимся путям миграции. Все хозяйство ненецкой семьи быстро упаковывается на несколько нарт и с легкостью перевозится с места на место на оленьих упряжках. Иногда ненцы могут стоять на одном месте неделю, а иногда меняют свои стоянки чуть ли не каждый день.
Познакомившись со всеми этими людьми и узнав, какой может быть Арктика, возник соблазн остаться тут навсегда, а возвращение в Санкт-Петербург вызвало совершенно неожиданные и непривычные мысли о том, что настоящая свобода в городских условиях, пожалуй, действительно невозможна.
ВСЕ ФОТО К СТАТЬЕ СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ