Ленинградская область в прошлом году заняла третье место по России по производству вина, пропустив вперёд только традиционно винодельческие Краснодарский край и Крым. Позади остались даже такие южные регионы, как Ставропольский край, Дагестан и Ростовская область.
Но ведь на ленинградских болотах не растёт виноград – откуда в таком случае в Петербурге берётся собственное вино, безопасно ли его употреблять, и каковы перспективы северного виноделия?
Вино с петербургской пропиской
Петербуржец Михаил Трифонов – по образованию судовой электрик, однако последние годы он занимается ресторанным бизнесом, а для души ещё и выпускает вина, занимаясь этим в течение 8 лет. В прессе его даже называют самым северным виноделом России, но Трифонов с этим не соглашается. В конце концов, кроме него, собственное вино в Петербурге пытаются производить ещё около десятка энтузиастов.
Подобный вид промысла традиционно называют «гаражным», имея в виду, что чаще всего мини-цеха оборудуют в гаражах – и Трифонов с подобным определением соглашается. Его производство буквально налажено в гараже около дома, примерно так же действуют и коллеги. Отличие, пожалуй, только в том, что Трифонов ещё и зарегистрировал собственную торговую марку, а его бутылки украшает горделивое «Сделано в Санкт-Петербурге». Однако если вчитаться в этикетку, то там обнаружится ожидаемое – виноград для петербургского вина привезён из Краснодарского края. Трифонов заказывает поставки у знакомого фермера. Впрочем, это его не смущает. Винодел напоминает, что большинство винодельческих производств мира не обходится только своим виноградом, докупая сырьё на стороне, а значит, он, как и прочие виноделы северных болот, работает исключительно в русле мировых тенденций. С надеждой на то, что российские власти тоже решатся позаимствовать мировую практику и разрешить поставлять подобные домашние вина пусть не в торговые сети (где сразу нужны регистрация и акцизы), а хотя бы в маленькие ресторанчики. Пока этого не произошло, и Трифонов уверяет – причина в том, что все законы принимаются в интересах гигантов бизнеса.
«Я энтузиаст, даже производителем я себя не назову. Экспериментатор, популяризатор крафтового виноделия. Делаю для себя, угощаю друзей. У этого движения большие административные барьеры. Законы писаны для гигантов и монополистов. Таких послаблений, как в других винодельческих странах, и не приходится ждать. Даже есть проект изменений в ФЗ о виноделии. Этот проект был в различных инстанциях, министерствах, в комитетах ГД, всем всё нравится. А как дело доходит до рабочей группы, когда они собираются вместе, включают обратную. Наверху им неинтересно, у монополистов всё шито-крыто», – сокрушается Трифонов.
Выгодная логистика
Один из таких гигантов расположился как раз сравнительно недалеко от гаража Трифонова. Это – Гатчинский спиртовой завод (ГСЗ), работающий в деревне Малые Колпаны. Оборот предприятия в 2022 году составил более 2 млрд рублей. В 2021 году этот завод стал лидером России по производству тихих вин, выпустив, по данным Росалкогольрегулирования, 25 млн литров. Объёмы производства сохранились и в 2022 году, поэтому, несмотря на то, что в начале прошлого года в Ленинградской области обанкротился один из старейших винных заводов «Северная Венеция», регион в целом сохранил своё место в ТОП-3 по России. К тому же в прошлом году свой вклад в рейтинги внёс и Петербург, увеличивший производство шампанских вин сразу на 84%.
У человека неподготовленного эта статистика, конечно же, вызывает серьёзное недоумение – в самом деле, ну как ленинградские предприятия могут обогнать или хотя бы посоперничать с крымскими или краснодарскими заводами, которые работают на собственном сырье, выросшем тут же, в виноградниках по соседству с цехами? Но ничего удивительно в этом нет. Крупные производства, точно так же, как и «гаражные» энтузиасты, просто-напросто привозят виноматериал с юга.
При советской власти эта схема производства массово внедрялась по всей стране – расчёты показывали, что крайне невыгодно сначала везти пустые стеклянные бутылки в винодельческие районы, там их наполнять и отправлять ящики вина обратными рейсами. Дешевле было завозить виноматериалы на север и уже здесь доводить напиток до нужной кондиции.
После распада Советского Союза и нарушения логистических цепочек большинство этих предприятий или закрылось, или переключилось на производство водки. Серьёзный удар по такому бизнесу нанёс и принятый в 2020 году федеральный закон о виноделии, согласно которому российским вином отныне можно было называть только те напитки, что были сделаны из отечественного винограда. Если же сырьё (так называемый «балк») завозилось из-за рубежа, то называться содержимое бутылки могло только «винным напитком». А поскольку себестоимость и того, и другого товара была одинаковой, то понятно, что с рынка начали уходить те, кто не мог обеспечить себя нужным количеством отечественного винограда. А его в России не хватает.
«Эксперты посчитали, что, чтобы насытить российским виноградом отечественный рынок, нам потребуется примерно 250 тысяч гектаров под виноградной лозой. Сейчас в России занято около 100 тысяч гектаров. Площади посадки увеличиваются, но не очень быстро – ведь только первоначальные затраты на выращивание винограда составляют примерно 2,5 млн руб. на 1 гектар. Поэтому у нас прибавляется в среднем на 5 тысяч гектаров в год. Легко посчитать, что при сохранении нынешних темпов для достижения искомого результата пройдёт ещё примерно 30 лет», – рассказывает петербургский эксперт, генеральный директор «Клуба профессионалов алкогольного рынка» Максим Черниговский.
Поэтому, по его мнению, необходимы изменения Федерального закона «О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации» , которые позволят отечественным производителям винодельческой продукции использовать импортный балк для производства не только винных напитков, но и российских вин. При этом Черниговский уверен, что на качестве продукта это не скажется, и потому считает правильным сделать послабление в законах для российского производителя.
Впрочем, распространяется ли эта практика на предприятия Ленобласти, сказать точно нельзя. У того же Гатчинского спиртового завода в собственности находится и Коктебельский завод с его виноградниками, а значит, предприятие имеет возможность получать напрямую крымский виноград.
Лучше, чем фальсификат
Да и с точки зрения качества, уверен Черниговский, употребление ленинградских вин здоровью не угрожает – всё то, что сейчас продаётся в торговых сетях, прошло строгий контроль, соответствует всем нормативам и проверяется многократно. Другое дело – продажи алкогольных напитков через интернет и из-под прилавка в маленьких розничных магазинах. Здесь каждый покупатель должен сам осознавать возможные риски и помнить, что почти каждую неделю петербургская полиция изымает десятки, а иной раз и сотни литров фальсифицированной бурды.
«Что касается потребительских свойств ленинградских вин, то, как говорится, смотря что и с чем сравнивать. Можно взять «Ладу» (при всём уважении к отечественному автопрому), а можно взять «Мерседес». И то, и другое – автомобили, но, согласимся, разного класса. При этом в своём сегменте в тетрапаках (коробках) будет не хуже аналогичных импортных образцов», – рассуждает Черниговский.
В целом на ближайшую перспективу можно констатировать: Ленобласть сохранит своё место в топе массовых производителей российского вина.
Мнение эксперта
Сомелье бара «Есенин», специализирующегося на отечественных винах, Алексей Савинов:
«Пока ни в нашем баре, ни в других ресторанах города тихое вино, выпущенное в Ленинградской области, не подаётся. И, знаете, сначала ваш вопрос по поводу его качества даже вызвал улыбку. Но сейчас я вспоминаю, что не так давно пришлось попробовать местное вино, сделанное одним из энтузиастов, и оно оказалось на удивление неплохим. Поэтому в перспективе я не исключаю, что у нас может что-то такое и появиться.
В конце концов, в советское время селекционеры активно работали по созданию морозоустойчивой виноградной лозы, и известно, что сейчас виноград пытаются выращивать в Подмосковье. До Ленобласти географически уже не так далеко, а селекция, усилия генетиков и труды энтузиастов могут сотворить настоящее чудо».