Есть в Петербурге настолько малочисленные народы, что их оставшихся представителей можно по пальцам пересчитать. К таковым относится водь – официально исчезающий народ России, некогда живший в западных областях Ленобласти, а теперь с трудом пытающийся сохранить язык, традиции и культуру.
Жители Ватландии
Долгое время бытовала версия, что предками води были северные эстонцы, переселившиеся к востоку от Невы. Однако обнаруженные археологами погребения указывают, что этот народ проживал на территориях нынешней Ленобласти и до самого Новгорода еще с давних времен: в I–IV веках. Первое историческое сообщение о води относится к 1069 году, когда состоялось сражение между новгородцами и половцами. Вожане бились на стороне последних, так как не хотели платить Новгороду дань, но проиграли: считается, что их потери в этом сражении были «бесчисленными». Однако ученый Петр Кеппен в своем труде «Водь в С.-Петербургской губернии» указывает, что имя води встречалось и ранее: в древнем новгородском «Уставе о мостовых», приписываемом великому князю Ярославу. В числе новгородских областей там упоминается Вочкая от имени народа водь. В XV веке великий князь Иван III разделил новгородские земли на пять частей: так появилась Водская пятина – одно из древних названий сегодняшней Ленобласти. Эти же территории в те времена упоминались как Водская земля и Ватландия. Вожане занимались земледелием, рыболовством, лесными промыслами. Считалось, что жили небедно: так благодатна была местная природа и плодородны земли.
Как водь теряла свои корни
Постепенно водь ассимилировалась с другими народами: считается, что к середине XIX века их осталось чуть более 5 тыс. человек. Вот как это описывает российский и эстонский лингвист Дмитрий Цветков в своей статье «Немного расскажу о води». «Имея большое попечительство о вере, русский язык сделал так, что вожанин от своего языка стал с легкостью отказываться. Вожанин стыдится говорить на своем языке среди чужих. Когда народ переписывали, переписчики сами не знали на самом деле, есть он ижор, ваддя или русский, и записывали оптом: или всех русскими, или ижорами. Когда вожанин говорил, что он есть ваддялайн, – хорошо, попадал в перепись как водь, если не говорил, его писали вместе с ижорами или с русскими. Поэтому во всероссийскую перепись населения води попало немного». Дмитрий Цветков и сам водского происхождения и говорил, что его поколение выросло под влиянием чистого русского языка. И уже в это время вожане все меньше и меньше знали, что они вожане.
По переписи 1926 года на территории Ленобласти проживали всего 694 вожанина (705 по стране), в 2010 году – 33 человека (64 общая численность). Данных о том, сколько в России води сейчас, пока нет (итоги переписи 2020–2021 годов не полностью обработаны). Однако известно, что в 47-м регионе вожан около 35–40 человек: это жители деревни Лужицы в Кингисеппском районе. Селению этому более 500 лет. Сейчас оно состоит из трех водских деревень, присоединившихся в разное время друг к другу: собственно Лужицы, Глинки (присоединена в 1861–1864 гг.) и Пески (присоединена в 1970 г.).
Лужицы и ее жители пережили много невзгод: репрессии в 30-е годы XX века, затем принудительное выселение всего населения (более 500 человек) в Финляндию в 1943 году. Бóльшая часть деревни тогда была сожжена немцами. В 1944 году депортированных вожан вернули в Россию, распределив по Калининской, Ярославской и Псковской областям. В 2001 году постоянного населения в Лужицах насчитывалось всего 72 человека. «Очень мало осталось знающих водский язык. Совсем нет научно-просветительских изданий, рассказывающих о славной истории и богатой культуре этого народа. Нет ученых этнографов, историков, которые серьезно занимались бы изучением водского наследия», – с сожалением писала председатель Общества водской культуры Татьяна Ефимова. Впрочем, самого Общества сегодня тоже уже нет.
Водский музей – третья попытка
Хранит память о древнем народе в Лужицах только единственный на всю страну Музей водской культуры. Его отстраивали в третий раз: первый был сожжен в 2001 году, второй – в 2006-м. Жители Лужиц считают, что в первом случае был поджог как месть вожанам, которые активно выступали против вырубки окрестных лесов. Второй пожар – несчастный случай. Многие экспонаты музея погибли в огне, но те, что удалось спасти, теперь выставлены и берегутся в новом здании. Построено оно в виде водского дома с хозяйским двором. В организации музейного пространства соблюден водский принцип четырех углов, которые должны быть в доме: божий угол, печной, спальный и посудный. При входе в музейную комнату посетителей сразу обдает запахом свежего сена, которым набиты подушки в спальном углу, погружая в атмосферу деревенского дома. Почти все музейные экспонаты помечены домовыми знаками – talomerkit, так как поступили они в коллекцию музея из окрестных домов. Вторая часть дома-музея – это не экспозиция, а собственно культурный центр, в котором представлены небольшая библиотека по истории края, архивные фотографии. Здесь проходят занятия курсов водского языка. Обширный хозяйственный двор, прилегающий к дому, служит местом проведения праздников.
Хранительница музея – коренная жительница Лужиц Марина Ильина. Говорит, что музей задумывался не как туристический объект, а как центр, куда приходят на встречи сами вожане. Гостей, желающих прикоснуться к культуре водь, тоже достаточно много. Сами же вожане не всегда активны: слишком мало их осталось, да и большинству давно за 70 лет. Многие знают отдельные слова на водском языке, но свободно владеющих наречием – не более 5 человек. «Можно считать себя вожанином и не владеть языком. Но владеть языком – это важно, ведь народ жив, пока жив язык. Никто сейчас не считает соседние с Лужицами деревни водскими именно потому, что там нет ни одного носителя», – рассказывает Марина Ильина. Говорит, курсы хотя и проводятся, но выучить язык, не говоря на нем, не слыша его в повседневной жизни, – невозможно. А было время, когда занятия проходили и в Петербурге, а также выпускалась «Водская газета» на коренном языке.
Но жители Лужиц не унывают, стараются чтить традиции, праздновать национальные праздники. Пожалуй, самый известный из них – это «Лужицкая складчина», который ежегодно отмечают в июле. В программе праздника обычно – рассказы о древней и современной истории водского народа, выступления фольклорных коллективов и застолье «вскладчину».
Молодежь в деревне не живет, но на летних каникулах многие дети приезжают к бабушкам. С ними в музее поют песни, изучают водский фольклор и даже организовали в этом году детский ансамбль «Водская волна». «Мир вожан – он особый, – говорит Марина Ильина. – Мы другие, это особый менталитет, совсем другой характер. Есть правила добрососедства, правила поведения в социуме.
У нас патологическая опрятность в быту, опрятность в мыслях, чувствах. Вожане очень честные, трудолюбивые. При этом это достаточно бойкий народ, сообразительный и острый на язык».
Кстати. Что нашли в древнем котле?
22 сентября 2009 года на территории Кингисеппского района был найден клад, значительно обогативший знания о культуре водского народа.
Местный житель Владимир Кригер, копая огород на своем участке, обнаружил старый котел с ручкой, а в нем – множество раковин каури, монет и бисера. Находка была передана в Краеведческий музей Кингисеппа. По случайному совпадению клад был обнародован именно 13 октября – в день, когда годом ранее водь признали коренным народом Ленобласти.
Как выяснилось, в бронзовый котел были сложены наиболее значимые детали водского народного костюма: передник, каттериды, шапочка девушки-невесты, пояс, подвески-кисточки и височные кольца, нагрудные украшения. Сохранившиеся детали водского костюма относятся к XVII веку. Время определили по шведским жетонам, подвешенным к бисерным полоскам на каттеридах и переднике.
Этнограф Ольга Конькова сделала вывод, что это костюм женщины старшего возраста, родившей ребенка. Дело в том, что у води существовало четкое разделение костюмов по возрастам: костюм девушки-невесты, костюм молодки, который она носит два года после свадьбы, костюм третьего возраста, который носит женщина в течение 10–15 лет, и костюм старухи, который женщина надевает весь последующий период до смерти. До клада Кригера исследователи этого народа знали только водский костюм конца XVIII века.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.
Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал – https://t.me/aifspb. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте – https://vk.com/aif_spb.