С Еленой Лашковой мы встретились в рамках нашего нового проекта «Когда у бизнеса – женское лицо». Эту хрупкую даму неспроста называют «королевой петербургской стройки», ведь в послужном списке возглавляемой ею компании – сотни сложнейших инфраструктурных, строительных, реставрационных проектов: от ЗСД до «Лахта Центра» и исторических памятников города.
Куда исчезли мастеровые?
«АиФ-Петербург»: Елена, у вас изначально выбор профессии был достаточно брутальный – инженер-гидрогеолог. Получается, с юности хотели заниматься тем, чем занимаетесь сейчас?
Елена Лашкова: Это был не выбор, а тяжелая наследственность. У меня родители геологи и бабушка с дедушкой – тоже. Поэтому когда я собралась поступать в педагогический институт на литературу, мне сказали: «Литература и так должна интересовать каждого приличного интеллигентного человека. А в нашей семье есть устоявшаяся традиция, поэтому иди в Горный институт».
– Что для вас оказалось самым сложным в бизнесе в последние два пандемийных года, когда мир столкнулся с новой реальностью?
– Конечно, нам пришлось пройти через все то, что испытали и другие компании, – учиться проводить совещания онлайн, использовать новые IT-решения, пережить трагичные потери среди персонала. При этом мы продолжали работать, поскольку строили несколько стратегически важных объектов, в том числе для Министерства обороны.
Самой большой проблемой стала, пожалуй, нехватка рабочих рук. Раньше рынок решал ее за счет приезжих из ближнего зарубежья, но с приходом пандемии они разъехались. А российские рабочие существенно подорожали. И эта проблема встречается повсеместно – у нас просто исчезли прорабы и мастера! Работать стало некому. Считаю, что этот вопрос необходимо срочно решать на государственном уровне.
Давайте обратимся к истории: Петербург на самом деле никогда и не был городом исключительно интеллигенции. А в первую очередь – родиной мастеровых, высококвалифицированных фабричных рабочих. Мой дедушка, например, трудился на фабрике «Скороход» и был очень уважаемым человеком.
Сегодня в нашу группу компаний входит Пушкинский машиностроительный завод, которому, между прочим, более ста лет. Так мы вынуждены обучать рабочих сами. Мы не можем позвонить в профильное ПТУ и сказать: «Пришлите нам 10 слесарей». Не осталось ПТУ, а вместе с ними молодых кадров. Не думаю, что они все переехали в другие города.
– Ваша компания занимается также реставрацией, на ее счету – десятки знаменитых культурных объектов, которым вы подарили вторую жизнь. Петербург всегда славился своей реставрационной школой. Достаточно ли сейчас профессионалов в этой сфере?
– К сожалению, и здесь не хватает рабочих рук. Раньше в Петербурге в основном работали реставраторы, кровельщики, штукатуры и мастера по лепнине из Ярославской губернии. Но сейчас их нет. Мы вынуждены приглашать рабочих из бывших советских республик, например, скульпторов – из Армении. Но и эти мастера – штучные.
Нам необходимо не только обучать людей мастерству, но и поднимать престиж рабочей профессии.
– А нужно ли повышать престиж образа предпринимателя? Например, рассказывать о благотворительных проектах? Или благотворительность любит тишину?
– Конечно, нужно. Признание важно для каждого человека. В моем понимании, бизнемен занимается благотворительностью не потому что он обязан, а по зову сердца. Когда мы только начинали свою работу, меня сотрудники Ленинградского зоопарка попросили поучаствовать в изготовлении маленьких скульптурок, которые украсят его территорию. Мы с дочерью выбрали крохотную фигурку «Луговые собачки». Там подписано, кто спонсоры этого мероприятия, кто занимался изготовлением памятника. Прошло, наверное, лет 15. И я до сих пор горжусь, когда вижу эту скульптуру. В зоопарк приходят мои дети, теперь уже и внуки, видят ее, читают мое имя… Это очень приятно.
Я вообще считаю: мне в жизни несказанно повезло, что я могу заниматься реставрацией в таком замечательном городе, как Санкт-Петербург, быть приобщенной к творчеству величайших зодчих.
«Личную жизнь надо планировать»
– Всем участницам нашего проекта мы задаем традиционный вопрос: сложнее ли женщине в бизнесе, чем мужчине?
– Я никогда не считала, что мне сложно быть руководителем, потому что я не представитель сильного пола. Хотя в нашей стране все еще существуют некоторые особенности отношения к женщинам-предпринимателям. Например, когда в Европе я протягиваю руку заказчику-мужчине, он спокойно пожимает ее мне как равной.
В нашей стране мужчина зачастую не знает, как реагировать, – смущается, стесняется, пытается руку не пожать, а поцеловать…
Или вспоминаю такой случай: мы с одной из наших штукатурщиц приехали в Германию на завод лакокрасочных изделий для обмена опытом. И то, что я генеральный директор крупной фирмы, там никого не удивляло. А вот на мою спутницу все сбежались посмотреть, потому что в их стране женщин-штукатуров нет, там подобную работу выполняют только мужчины.
– У вас – семейный бизнес. Часто ли спорите с супругом по поводу работы? И кто обычно одерживает в полемике верх?
– Постоянно спорим, это основная наша семейная проблема. Причем нередко делаем это очень эмоционально. Но послушайте, когда имеешь общее дело, невозможно не спорить! Это наша жизнь, наш общий интерес. Кто-то интересуется вместе кино, театром, а у нас – совместный бизнес.
– Вы – руководитель большой успешной компании. Помимо всего, еще и жена, мать, хранительница очага. Как вы все успеваете?
– Во-первых, я все не успеваю. И совершенно не нужно все успевать. Важно расставить для себя приоритеты и перестать расстраиваться из-за того, что ты что-то не сделал. Сегодня выглядишь плохо – завтра будешь выглядеть хорошо.
Я, например, не всегда могу много времени проводить с близкими. Это очень грустно. Еще я не успеваю читать и боюсь, что может наступить время, когда сама себе буду неинтересна. Поэтому планирую личную жизнь, точно так же, как работу.
– А в чем черпаете вдохновение?
– Я навсегда запомнила интервью с одним известным французским ресторатором, очень пожилым человеком, который в ответ на похожий вопрос сказал: «Знаете, я утром встаю и думаю: «Вот мне быть счастливым сейчас или расслабиться и побыть до обеда несчастным?». И я для себя каждый раз принимаю подобное решение.
Сколько мне можно побыть в таком состоянии? Похандрить еще часик или же прекратить ныть и мгновенно стать абсолютно бодрой, собранной и счастливой?
Плохо у тебя все или хорошо – это всего лишь твое личное восприятие и вопрос волевого решения. Стоит понять для себя, что жизнь прекрасна, – и сразу на все находится время!
Например, мы с мужем занимаемся танцами – уже почти 10 лет. И страшно боимся выпасть из процесса, ведь если перестанем танцевать, то уже вряд ли снова начнем. А еще мы ходим в походы и театры. И у нас есть собака. На все это есть время, поверьте. Его можно ужать, распланировать. И не обязательно владеть искусством тайм-менеджмента.