Нелюбимый сын
Жизнь престолонаследника Алексея нельзя было назвать счастливой с самых ранних лет. Будучи сыном первой жены Петра I – Евдокии Лопухиной, он даже толком не успел ощутить материнской ласки, так как в восьмилетнем возрасте фактически лишился её: Пётр насильно отправил Евдокию в монастырь, где она была пострижена под именем Елены. Сына же отдали на воспитание к тётке, а затем – воспитателям-иностранцам, которые обучали наукам и не слишком заботились о том, что чувствует ребёнок. Цесаревич же страдал, рвался к матери и даже тайно ездил в Суздаль, чтобы повидаться с ней. Пётр в свою очередь не только не желал понимать мальчика, не пробовал отогреть лаской и участием, но и, напротив, не доверял ему, следил, чтобы Алексей не мог видеться с матерью. В итоге сын до состояния помешательства стал бояться слежки.
Когда Пётр женился на Екатерине Алексеевне, теплоты в семье не прибавилось. Екатерина к пасынку была равнодушна, а в Петре всё больше росло недовольство сыном: он ругал его за малообразованность и лень, нежелание быть просвещённым, и за то, что тот никак не поддерживал резкие реформы отца, которые Пётр с трудом внедрял в российскую жизнь, находя всюду противников своей воли.
Пётр пытался подготовить достойного продолжателя своих дел, а Алексей не понимал географии, фортификации и был поразительно равнодушен к власти. За свои ошибки он нередко получал от Петра удары палкой и до смерти боялся его резкого нрава, что ясно видно из безропотного согласия на женитьбу с принцессой Шарлоттой Вольфенбюттельской, которую ему сосватали по политическим соображениям.
Несостоявшееся монашество
Когда Пётр понял, что из сына не получится достойного наследника, он перестал им заниматься. Когда Екатерина сообщила, что беременна, то мысли Петра направились в другое русло: он ждал сына, нового правителя России. То, что Шарлотта была тоже беременна, никто в расчёт не брал. Впрочем, вскоре между Алексеем и Петром состоялся разговор, в котором цесаревич отказывался от престола в пользу родившегося брата и даже просил о «монашеском чине». Пётр же ему не поверил, подумав, что тот выдумал какую-то хитрую уловку и замышляет неладное.
Впрочем, когда Пётр вскорости заболел, он изменил решение и написал сыну, что либо тот принимает постриг, либо меняет свой норов и вступает на престол. Когда Алексей ответил, что готов отрешиться от мира, император предложил ему подумать. Правда через некоторое время Пётр потребовал, чтобы сын либо немедленно прибыл к нему, либо уведомил отца, в каком монастыре он хочет находиться.
Шляхтич Коханский
Прочтя письмо и воспользовавшись отсутствием Петра, Алексей занял денег у приближённых и, прикрывая своё бегство желанием встретиться с отцом за границей, бросился в бегство. Действия цесаревича не были продиктованы логическими соображениями. Это была чистая паника без раздумий и планов. Не желая занять место на престоле и тем паче, принять монашеский постриг, он увидел единственное решение своих бед в побеге и поиске поддержки у правителей других государств.
В Либаве Алексей встретился с Кикиным, который посоветовал тому ехать в Вену и искать покровительства императора Карла VI. Взяв вымышленное имя шляхтича Коханского, цесаревич въехал в Вену, поставив тем самым венское правительство в противоречивое положение. С одной стороны, дать убежище – значит оскорбить Петра и бросить ему вызов, отказать – значит не использовать возможность, которая позволяла сделать Алексея пешкой в хитроумной политической партии. Так и родилась идея сообщить опальному сыну, что покуда венский император будет пытаться примирить его с родителем, пребывание Алексея надобно держать в тайне. Так цесаревич провел несколько дней в местечке под Веной - Вейербурге, а затем отправился в Тироль под видом государственного преступника. «Преступника» поместили в крепость Эренберг, стоящую а живописной скале. Коменданту дали наказ прилично содержать узника. Дабы сохранить полное инкогнито, солдатам запретили выходить за ворота крепости, а караульным – вступать с кем бы то ни было в беседы.
«Нашёлся!»
Однако предосторожности были тщетны. Пётр быстро обнаружил при помощи соратников местонахождение сына. Алексею пришлось спешно бежать в Неаполь, где его также быстро отыскали капитан Александр Румянцев и опытный дипломат граф Пётр Толстой. В этой главе о злоключениях цесаревича начинается новое действо: Пётр вступает в переговоры о выдаче ему сына, однако иностранные власти отказываются удовлетворить его просьбу. Пётр решает действовать хитростью: он добился разрешения на свидание цесаревича с Толстым и Румянцевым.
Получив разрешение, великий дипломат Толстой сначала вытянул из рукава первый козырь – письмо Петра, в котором тот обещал, что не накажет сына, а, напротив, покажет ему насколько широко сердце отца и как он великодушно умеет прощать. Когда же Алексей не поддался на уговоры и письмо, Толстой прибег к устрашению, говоря, что иностранные сторонники предадут Алексея, а отец покарает, если он сейчас же не одумается.
Увидев сомнения цесаревича, граф применил самое действенное оружие: подкупил австрийского чиновника. Тот «конфиденциально» сообщил Алексею, что отсылка его в Россию – вопрос времени, и что день этот недалёк.
Испуганный Алексей, которого окружали подкупленные Петром люди, измотанный переговорами и советами, попробовал обратиться за помощью к шведскому правительству. Однако положительный ответ, который те ему выслали, запоздал. Алексей, паникующий и страшащийся гнева отца, поддался уговорам Толстого и уехал в Россию.
Ложь ценою в жизнь
По пути в Петербург Алексей писал отцу: «Всемилостивейший государь батюшка! Надеяся на милостивое обещание ваше, полагаю себя в волю вашу, и с присланными от тебя, государь, поеду из Неаполя на сих днях к тебе, государю, в Санктпитербурх. Всенижайший и непотребный раб и недостойный называться сыном Алексей».
«Недостойный раб» встретился с Петром 3 февраля 1718 года. Император начал с укоров, пеняя ему на то, что обучал его и готовил в наследники, а Алексей не только оскорбил его небрежением, но и сбежал из отечества, обратившись к иноземному государю. В итоге многочасового разговора, где Пётр обличал, а Алексей, не ища себе оправданий, просил даровать ему жизнь и отказать в наследстве, пришли к тому, что Пётр «даст ему милость, но только с тем, чтобы тот объявил о своих согласниках, которые присоветовали бежать к цезарю». В этот же день был опубликован манифест, в котором сына Петра от Екатерины назначили наследником, а Алексея от престолонаследия отстранили, пригрозив, что те, кто станет признавать Алексея наследником, будут объявлены изменниками.
И вроде бы история должна была кончиться удачно – Алексей часть вины переложил на сподвижников, про шведов так никто и не узнал, в престолонаследии тоже отказали вполне благополучно, однако дальше события начали развивались для несостоявшегося императора самым непредсказуемы образом. Любовница Алексея, Ефросинья, показала на допросе, что Алексей не только хотел стать императором, но и готовился для захвата власти использовать австрийскую армию и желал при удобном случае возглавить мятеж русских войск.
Тюрьма и пытки
Алексея немедленно привезли в Петропавловскую крепость, где начали допрашивать, пытать ударами плетью, и в конце концов добились именно тех слов, какие ждали: Алексей сдал соратников и оговорил самого себя.
5 июля ему был вынесен смертный приговор. Если духовенство ещё и препятствовало воле Петра, которую все отчётливо ощущали, то светский суд, возглавляемый Меншиковым – личным врагом царевича, не предпринял никакой попытки выглядеть в этой ситуации достойно. Все боялись воли императора и почти единогласно подписали приговор.
Уход из жизни
7 июля 1718 года в шесть часов пополудни цесаревич скончался. Подданным было сказано, что Алексей умер от болезни, нечто вроде апоплексии, развившейся в нём после того, как он узнал о смертном приговоре. Якобы перед смертью он причастился, испросил у отца прощение и тихо умер, обелив тем самым своё имя. Однако в естественную смерть приговорённого мало кто поверил еще тогда. Эту версию ставит под сомнение тот факт, что в книгах Петропавловской крепости зафиксирован визит Петра с девятью сановниками в Трубецкой бастион, где среди прочих узников сидел и Алексей… Впрочем, проследить достоверно, что именно там тогда произошло, никому пока и не удалось.
Тайна ухода цесаревича Алексея, которому по рождению полагалось быть счастливым и одарённым всеми благами человеком, остаётся нераскрытой, а от самого Алексея остался только образ, который гаснет перед волей и деяниями его отца - Петра Первого.
Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал – https://t.me/aifspb. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте – https://vk.com/aif_spb.