О вдохновении помогать
Дарья Сергеева отмечает, что есть два вида просителей по своему отношению к благотворительности. Одни приходят требовать, и с ними тяжелее работать, при этом люди не чувствуют себя в одной команде с теми, кто им помогает. Они просто озвучивают сумму, которую просят, имя и где лечится ребёнок.
«А мы будто обязаны собрать документы, взять направления, подтверждение диагноза, ведь для сбора нужна огромная кипа документов. Не потому, что мы вредные: нас проверяют на каждом этапе, это важно для банков, когда мы делаем переводы в клинику за лечение ребёнка, – говорит Дарья. – И вот недавно с нами связался папа одного маленького пациента. Вдохновляющий пример. Он из тех родителей, которые слаженно работают в команде с нами. У них есть задача – вылечить ребёнка, и они всё для этого сделают. Прислал все документы, рассказал в письме подробно путь лечения, все его этапы, обосновал, почему сыну нужно дорогостоящее исследование, успел поблагодарить всех, кто ему помог до этого, – врачей, инстанции, клиники. И он спрашивает: что мы можем ещё сделать? У нас за несколько дней сложился чёткий план действий вплоть до работы с местным телевидением, откуда эти люди. Тоже договорился папа».
Главные благотворители фондов – предприниматели, пользователи соцсетей и люди, которые знают о тех или иных сборах. И чтобы мы узнавали о них, на это работают целые команды профессионалов.
– Люди включаются с большим доверием и пониманием, когда сами прошли болезнь, или она затронула близких, – делится Дарья Сергеева. – Чаще первое. И у каждого свои мотивы, а мы, фонды, относимся с большим уважением и благодарностью к каждому рублю. Не бывает и маленьких проектов. Не знаешь, какой именно диалог, какая информация может что-то решить.
– А можно ли сказать, что побуждает людей к милосердию?
– Человека, который решил заняться благотворительностью, ведёт определённый путь духовного развития, личностного роста. Это люди, склонные к служению внутренне. Но это моё субъективное мнение. В жизни порой случается вдохновение помочь. В какой-то момент осмысления жизни мы задумываемся: а почему всё так? И тут начинаем анализировать. Почему мой паттерн поведения только брать, а если я буду делиться? История такого баланса и приводит к внутренней трансформации. Но начинать лучше с ближнего круга, что многие из нас и делают, – своей семье, родным, друзьям, а потом шире.
Культура помощи
Когда видишь огромные суммы к сбору, мелькает мысль: да что мои сто рублей решат? С другой стороны, люди научены и проучены мошенниками. А ребёнку ли я отправляю? И откуда вообще такие суммы за лечение?
– Недоверие есть, но я не сталкивалась с этим напрямую, – говорит Дарья. – Фонд – это кошелёк, инструмент для родителей легитимно принять средства и в дальнейшем получить помощь. Проверить любую организацию сегодня легко и быстро: на предмет поступлений, отчётов деятельности и прочее. Есть и добровольные верификационные системы, которые организуют агрегаторы фондов, это важнейшая часть социальной политики. Проверка жёсткая, занимает много времени, но это залог доверия и комфортной работы.
– Да, это не просто «скинь на карту».
– На карту собирать я бы вообще предостерегла. Вы берёте на себя ответственность за людей, которым помогаете, это должна быть 100% проверенная информация. Случись что нечистое, вы и себе навредите, и самому понятию благотворительности. А ещё обиднее, когда делается всё из лучших побуждений. Каждое разочарование, отсутствие отчётов, чем история закончилась, малейшее подозрение – человек чувствует себя обманутым. Это горькое чувство повторно переживать не хочется. Раз обманувшись, он говорит: «Ой, нет-нет, это всё мошенники». Охотнее мы запоминаем примеры негативные. Поэтому платежи на карту выхолащивают понятие благотворительной деятельности. Во всём должна быть культура.
Про недоверие есть ещё такой неочевидный момент, за который фонды могут осуждать. По закону, не все средства, которые благотворительная организация привлекает на пожертвования, она должна тратить на помощь. Часть сбора – 20% от годового прихода организации – это административные расходы, вплоть до покупки чайника, если в офисе не из чего пить чай. Коммунальные платежи, зарплата сотрудников. Здесь, возможно, общественность возмутится: почему так? А я отвечу от лица представителей сектора благотворительности, потому что в этом солидарны мы все. Представьте человека, который с радостью ходит на любимую работу. А теперь отберём у него зарплату и спросим, будет ли он работать дальше.
– Возможно, какое-то время походит, пока не проголодается.
– Да. И бывают случаи, когда все собранные средства идут на благотворительность, но в этом случае фонд кто-то содержит. Иные источники финансирования – меценаты, город, компании – это замечательно, но не так распространено. Зарплата в фондах невеликая, но она должна быть, как и должна быть у человека мотивация. При этом мы привлекаем к работе интеллектуальные ресурсы, подрядчиков – те же операторы, дизайнеры сайтов. Из всего этого складывается фабула жизни благотворительных фондов.
Есть и стихийная благотворительность, когда люди в чатах начинают вести сборы для погорельцев, заболевших и прочее. Добрая и активная душа есть в любом чате, потом всякое может быть. Одна семья начала по знакомым для своих родных на СВО собирать помощь, чтобы купить вещи, продукты отправить, и за полгода они выросли в официальную организацию помощи, к ним подтянулись волонтёры. И эта команда уже не просто консервы отправляла, а палатки делали, вахтами приходили масксети плести, закупали технику.
Но были и другие случаи, когда после очередного сбора «на карту» инициатор говорил: «Ой, всё! Не делай добра, не получишь зла». И дело как раз в культуре милосердия, когда ты включаешь эмоциональный интеллект. Свою энергию в таком случае тратить более разумно, если примкнуть к фонду или добровольческой организации, например.
– Стихийные случаи – это больше частные истории, – замечает Дарья Сергеева. – Помогать профессионалам – это хороший пример вы привели. И ведь в процессе человек может попробовать себя и даже понять, что ещё не готов. Недавно был случай, когда я помогла человеку разобраться с информацией другого фонда. Звонит на общегородской телефон некий Артём и говорит: «У вас наша девочка из Воронежа, мы хотим ей помочь». Оказалось, он перепутал нас с клиникой, где девочка проходит лечение, а сбор ведёт другая организация. Я её хорошо знаю, вижу, что сбор практически вот-вот закроют. Артём с компанией друзей, недавно вернувшихся с СВО, перед тем, как отпраздновать встречу, решили помочь ребёнку из своего города. Я ему объяснила, как это сделать, куда нажать. И он такие слова вдохновляющие сказал потом: «Надо помогать, мы же свои. Такая молодая, ей жить да жить ещё». Вечером мне пришла идея, я поделилась в блоге: а давайте сделаем «Артёмову пятницу», когда мы перед тем, как пойти в бар, сделаем доброе дело, поможем кому-то, а потом с чистой совестью пойдём праздновать завершение рабочей недели. Мы же так Россию спасём.
Все в выигрыше
– Часть культуры благотворительности – не просить и атаковать письмами людей, – продолжает Дарья Сергеева. – Фонд понимает, чем он может быть полезен благотворителям. Время хождения с протянутыми руками стремительно заканчивается. Кто хочет сделать доброе дело, и так это сделает. Он сам должен прийти к этому. Образцовая благотворительная организация будущего – это не только кошелёк, но и пункт обмена ценностями. Выходя на контакт с предпринимателями, мы предлагаем взаимовыгодное сотрудничество.
Есть в благотворительности такой период неофитства, когда новичок считает, что довольно рассказать душещипательную историю, и предприниматели помогут. А они не помогают, и ты думаешь: вам что, мало драмы? Я плохо рассказал?
Но ты ничего не предложил взамен: провести совместное мероприятие, опубликовать статью, пригласить дружественные СМИ, обменяться отметками в соцсетях, совместную рекламу, организовать встречу с нужными им людьми, тимбилдинг – что угодно. Ты не чувствуешь себя попрошайкой и должником. Это тот баланс, к которому нужно стремиться. Если не знаешь, что предложить, спроси: мы можем как-то помочь? Я наблюдаю, что в Петербурге и Москве такая культура уже развита.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.