26 (14) декабря 1825 года в Петербурге было подавлено восстание декабристов. В ходе следствия допросили более 500 участников тайных обществ, 289 из них признали виновными в попытке государственного переворота. Пятерых мятежников казнили, 120 человек отправили в Сибирь – на каторгу или поселение. SPB.AIF.RU рассказывает, как декабристы жили в ссылке.
Жизнь в кандалах
Первые осужденные декабристы – партия из восьми человек, в числе которых были Муравьев, Трубецкой, Волконский и другие – прибыли на место своей ссылки в Иркутск в конце августа 1826 года. Изначально их определили на каторгу на винокуренные и солеваренные заводы. Поначалу условия содержания здесь были вполне терпимыми, но осенью ссыльных перевели на другое место каторги – Благодатский рудник. Тут с декабристами уже не церемонились. Целыми днями они, с кандалами на ногах, работали в шахте. За мятежниками велся круглосуточный надзор. Они ночевали в небольших избах вместе с другими каторжанами, и, если первое время декабристам разрешалось читать книги и делать записи, то теперь у них отобрали всю литературу и письменные принадлежности. Чуть позже отобрали и свечи, которыми освещались их тесные комнатенки.
Декабристов отправляли в ссылку не только в Сибирь, но и в Забайкалье. В Чите каторжники строили тюрьму для самих же себя. Когда здание, наконец, было возведено, мятежники были рады переехать в него, ведь здесь у каждого были отдельные камеры и кровати. Еще одним «послаблением режима» стало снятие кандалов в 1828 году по указу императора Николая I.
От сельского хозяйства до врачевания
Несмотря на тяжелый физический труд, непривычный для дворян, декабристы старались не падать духом и вели очень активный образ жизни. Их времяпрепровождение в ссылке не сводилось к одной только каторге. Декабристы занимались сельским хозяйством: согласно дневниковым записям, местные жители выращивали преимущественно только лук и капусту, ссыльные же научили их выращивать картофель, дыни и арбузы, плодовые деревья, показали, как ставить парники и разбивать сады. Декабрист Андреев построил мукомольную мельницу, а Торсон – молотильную машину.
Ссыльные организовали для себя «каторжную академию», как иронически они называли время своих собраний. Декабристы умудрялись проводить исследования местной флоры и фауны, климата, а затем делились друг с другом своими открытиями. Они обучали своих соратников по несчастью точным наукам, истории, языкам. Декабрист Бестужев написал целую серию пейзажей и портретов товарищей.
Местные жители были благодарны каторжникам еще и за то, что те лечили практически все болезни – от ранений до цинги. Так, ученик декабристов Белоголовый вспоминал о покровителе сибирского народа Артамоне Муравьеве: «Все любили его за беззаветную и деятельную доброту: он не только платонически сочувствовал всякой чужой беде, а делал все возможное, чтобы помочь: в деревушке он скоро сделался общим благодетелем; претендуя на знание медицины, он разыскивал сам больных мужиков и лечил их, помогая им не только лекарствами, но и пищею, деньгами, - всем, чем только мог».
30 лет ссылки
Настоящим спасением для декабристов в период ссылки стали жены, которые добровольно оставили столицу и вслед за ними приехали в Сибирь. Переезд дался одиннадцати храбрым женщинам непросто. Теперь им предстояло жить не в парадном Петербурге, а в глуши, на улице рядом с тюрьмой, где содержались их мужья. Впоследствии эту улицу неофициально начнут называть «Дамской».
Когда Екатерина Трубецкая впервые подошла к тюремному забору и увидела мужа в кандалах и драном, поношенном тулупе, то упала в обморок. Со временем женщины привыкли к лишениям, воспряли духом и прониклись симпатией к людям, которые их окружали. «В Иркутске меня предупреждали, что я рискую подвергнуться оскорблениям или даже быть убитой в рудниках и что власти не будут в состоянии меня защитить, так как эти несчастные не боятся больше наказаний, писала в своих мемуарах Мария Волконская. - Теперь я жила среди этих людей, принадлежащих к последнему разряду человечества, а, между тем, мы видели с их стороны лишь знаки уважения; скажу больше: меня и Каташу (Екатерину Трубецкую – прим.ред.) они просто обожали и не иначе называли наших узников, как «наши князья», «наши господа», а когда работали вместе с ними в руднике, то предлагали исполнять за них урочную работу; они приносили им горячий картофель, испеченный в золе».
В 1830 году декабристов перевели в тюрьму Петровского Завода. Зимой каторжники занимались перемалыванием зерна, а летом прокладывали дороги. В свободное от работы время ссыльным разрешалось посещать своих жен. Получив согласие коменданты, декабристы открыли в Петровском Заводе школу, в которой обучали детей математике, чтению, письму и музыке.
Спустя 10 лет каторжные работы закончились, но бывшие мятежники должны были оставаться на поселении в Сибири и Забайкалье. Бестужев стал часовщиком, Вольф открыл свою аптеку, Волконские оборудовали в Иркутске небольшой домашний театр: каждый выживал, как мог.
Когда в 1856 году император Александр II амнистировал декабристов, разрешив им вернуться в Петербург и Москву, этим правом воспользовались немногие: практически все успели обжиться в глуши, здесь у них было хозяйство, дом, дети. Кто-то же умер в 30-летней ссылке, так и не дождавшись царского прощения.