Актер, режиссер, сценарист, священник, писатель и журналист – все это Иван Охлобыстин. 50-летний артист признается: прожив полвека, он начал смотреть на многие вещи совсем по-другому. Возвращаться в кино «доктор Быков» не намерен: теперь он с головой ушел в литературу. Охлобыстин встретился со своими петербургскими поклонниками и поделился с ними своими взглядами на жизнь, рассказал о творческих планах и представил новую книгу.
О кино
– Уход из кино для меня совершенно безболезненный, тектонического излома у меня не будет. С точки зрения актерской гордыни я себя реализовал. Я не инфицирован самой сценой. Я считаю, актерами могут называться только драматические и театральные. Киноактер без сценарной подпитки – это исключение из правил в российской действительности, таких немного. Тем более, изначально я не был актером: у меня режиссерская профессия. Мне 50 лет, кино у нас – не очень. Если я и дальше продолжу свою деятельность, перед мужиками в Тушино уже будет неудобно как-то. Сейчас само производство настолько подчинено финансовой составляющей, что наиталантливейшим ребятам не дают работать. Делают то, что поддерживается каналами, и мы со всей свойственной русской душе неуемностью ринулись в рыночные отношения – кто погиб, а кто остался. У нас великие-то, которые остались, ничего не делают.
Я бы запретил российское кино, чтобы перед соседями не позориться. С графикой мы толком не научились работать, драматической серьезной составляющей мы не допускаем. Стыдновато.
Сейчас у меня очень интересный проект, будет сниматься в мае: мальчик с ДЦП и отец, который ставит его на ноги. Хотя бы тема благородная.
О церкви
– Вульгарное понимание, отторжение театра и кино возникло на интриге статьи Иоанна Златоуста о театре. В те времена театр был с масками, могли козла изнасиловать, раба зарезать. Когда я стал священнослужителем, я встретился с епископом. Он мне сказал, что я должен быть священником. Я прослужил какое-то время. Тогда уже вышел фильм «Остров». Лунгин мне предлагал там сниматься, но я отказался, потому что не знал – можно или нельзя. Однажды мне принесли предложение с киностудии – деньги хорошие и сюжет ничего. Я пообщался с патриархом, и он направил меня сниматься. Я снялся в фильме «Заговор» про Распутина, потом про каких-то шпионов. В «Царе» я сыграл бесноватого антиюродивого, который все время настраивает Ивана Грозного на разные эсхатологические размышления. В социальных сетях начали негодовать критики – обычно люди, далекие от церкви: почему я священник, а играю такого черта страшного.
Я дорожу церковью, самой верой, у нас семья на этом воспитана. Я не хотел этим жертвовать и проконсультировался с патриархом Кириллом, и он согласился, что из-за этого на церкви может быть тень. Мы с ним сошлись на том, что, пока я снимаюсь в кино, я не служу. Важно, чтобы люди шли исповедоваться не к доктору Быкову, а ко мне. Не факт, что так случится: очень много постороннего влияния.
Я называю себя верующим человеком, но, думаю, что правильнее было бы сказать, что я – человек, стремящейся к вере. По словам того же Христа, если вера у тебя с горчичное зерно, ты скажешь горе: «Иди сюда», и она придет. Что-то я не вижу, что ландшафт передвигается. Я считаю, что церковь – это больше образование людей, стремящихся к вере, нежели верующих.
Когда идешь по пути к вере и пытаешься искать, делаешь очень много ошибок, получаешь много дополнительных страданий, но также и много приятного. Серафим Соровский говорит: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Наверное, это правильно. Под мнимыми предлогами мне просто нравится пить чай с людьми, приближающимися к идеалу веры. Мне нравится просто находиться рядом с такими людьми. Они как лампа Чижевского, как ядерный реактор – от них исходит энергия, и просто попив с ними чаю, ни о чем даже толком не поговорив, ты уходишь от них просветленным. Истина всегда в движении, как и любовь: это глаголы.
О книге
– Я не верю, когда рассказывают, что Чарльз Диккенс ходил, щипал себя за брови и ждал, когда его захлестнет теплая волна вдохновения. Как правило, это случается глупо: выносишь мусор, и вдруг: э, о как! Приходишь домой и оформляешь. Это 99% случайности и усидчивости. Кто-то из великих сказал: «Мы всегда пишем ту книгу, которую хотели бы прочесть сами». Вот и я попробовал.
Аннотация, которая есть на обложке с другой стороны книги «Песни созвездия Гончих Псов», служит только для того, чтобы стало понятно, что это не эзотерика, не какие-нибудь «50 оттенков черного», не приключения и не фэнтези. Это проза в своей стилистике.
Сам факт писательской деятельности предоставит мне возможность снова стать священнослужителем. Когда люди подзабудут доктора Быкова, я смогу вернуться в церковь.
О женщинах
– Я многодетный отец. У меня очень простые воззрения на все окружающее. Я счастлив тем, что у меня семья, я ей дорожу. Я боготворю русскую женщину, потому что она – якорь. Мужчины – это разрушительный или созидательный сгусток энергии, который висит в воздухе, как шаровая молния. Женщина – это трансформаторная будка, которая распределяет энергию, куда нужно, на какие-то здравые цели. Надо брать жену, которая точно не даст тебе умереть. Если бы я не женился, я бы мог 300 раз покинуть этот мир. Я с этой точки зрения оцениваю женщину. Что касается смешных физических упражнений – это на 25-м месте.
Мне всегда везло на представительниц прекрасного пола – что в дружбе, что в романтических отношениях до женитьбы. Господь меня баловал.
Смотрите также:
- Алексей Гуськов: Я изначально верю в доброе и хорошее в человеке →
- Кому будет счастье? Режиссёр Балабанов о вере, водке и Родине →
- Нина Усатова: Звезды - на небе →