Как правильно идти
По сей день в Санкт-Петербурге сохранились таблички с напоминанием: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!». По ним ориентировались ленинградцы, которые шли с работы домой или в магазин отоваривать карточки. Город ежедневно подвергался немецким бомбардировкам, и, несмотря на ПВО, часть снарядов попадала в цель. Действительно, по статистике, лишь 3% блокадников погибли от снарядов. Но цифра могла быть больше, если бы люди не знали о ближайших бомбоубежищах и наиболее безопасном пути.
Ещё одно правило, которое касалось передвижения, звучало так: не расходовать много энергии, но ни в коем случае не ложиться! Люди в осаждённом городе старались минимизировать свои походы куда-либо – никаких гостей и дружеских визитов. Не передвигались даже по квартире: перебирались в одну комнату, которую отапливали буржуйкой. Но в то же время было важно занимать себя чем-то и ни в коем случае не ложиться. Особенно на улице. Иначе ослабленный организм уже не позволит встать на ноги.
«На подходе к Большеохтинскому мосту я обнаружил десятки мёртвых тел – люди шли на работу, опускались на землю, чтобы передохнуть перед мостом, засыпали и больше не просыпались. Сон был предвестием смерти. Говорили – заснул и на Пискарёвку. Я сам с огромным трудом удержался, перешёл мост», – вспоминал блокадник Иван Егорович Морозов.
Сохранить карточки
Самое страшное, что могло случиться в блокадном городе, – это потеря продовольственной карточки. Без этой бумажки, которая давала право на получение суточной нормы хлеба, не выжить! Потерять её можно было двумя путями: первое – это лишиться работы. Например, академик Дмитрий Лихачёв в своих воспоминаниях о блокаде писал: «Самое страшное было постепенное увольнение сотрудников. По приказу президиума по подсказке нашего директора – П. И. Лебедева-Полянского, жившего в Москве и совсем не представлявшего, что делается в Ленинграде, происходило «сокращение штатов». Каждую неделю вывешивались приказы об увольнении. Увольнение было страшно, оно равносильно смертному приговору: увольняемый лишался карточек, поступить на работу было нельзя. На уволенных карточек не давали. Вымерли все этнографы. Сильно пострадали библиотекари, умерли много математиков – молодых и талантливых. Но зоологи сохранились: многие умели охотиться».
Второй способ – воровство. Заветную бумажку вырывали из рук на улице или в очереди, поэтому её прятали глубоко под одежду. Часто воришек ловили и избивали прямо на улице. Если поблизости был милиционер, то сдавали нарушителя ему.
Президент РФ Владимир Путин, будучи в Государственном мемориальном музее обороны и блокады Ленинграда в Санкт-Петербурге, рассказывал:
«У моей мамы однажды карточки украли. Подошла получать хлеб, кто-то ударил по руке, выхватил и убежал».
Те, у кого хватало сил, могли обратиться в органы власти и написать заявление об утере карточки. Чаще всего обращения удовлетворяли. Однако продолжалось это недолго – установить подлинность потери было невозможно, а число граждан, «теряющих» ценный документ, выросло в разы. Уже в декабре 1941 года выдачу повторных карточек прекратили.
Кстати, воровали не только у блокадников, но и у государства. Известны случаи, когда обезумевшие от голода подростки, бросались на прилавки и буквально пожирали хлеб, прикрывая шею воротником. Знали, что будут бить. Но это ничто по сравнению с бандой «блокадных крыс», которые подделывали карточки. Пока люди умирали от голода, бандиты купили себе просторную квартиру на Фонтанке, где хранили центнеры круп! Новый 1942 год они встретили с 200 литрами пива, вина, мясом, маслом, конфетами… Всего за полгода они отоварили 17 тонн! продуктов. Все 11 участников банды (12-й умер за несколько дней до суда) были приговорены к расстрелу в июне 1942 года.
Добавить витаминов
Еды в осаждённом городе катастрофически не хватало, и люди искали всё, что можно съесть, – столярный клей, жмых, завалявшуюся корочку хлеба и старый луковый лепесток, делали котлеты из корешков книг. Не чурались готовить суп из пойманных воробьёв и даже крыс. Безусловно, скудное питание ослабило организм людей. Цинга, дистрофия, фурункулы и незаживающие язвы на теле – этими и многими другими болезнями страдали ленинградцы.
В конце декабря 1941 года в Ленинграде начали работать стационары, где люди могли получить питание и согреться. Порции давали чуть больше, чем по карточкам, а сам стационар открывали даже на предприятиях. Уже в апреле 1942 года появились столовые «усиленного питания», а для населения разработали и распространяли специальную брошюру, где рассказали о том, какие растения можно собирать для употребления в пищу.
Всего ленинградские учёные определили 22 вида съедобных дикорастущих трав, содержащих протеин, белки, клетчатку. Рассказывалось, где и как собирать эти травы. За лето 1942 года было законсервировано 400 тонн дикорастущих трав, консервы продавали в государственных магазинах.
Спасали также огороды – на городских площадях вместо цветов выращивали картофель и морковь. Чтобы урожай не украли, на огородах было определено дежурство.
Спасением для многих стала хвоя. Отвар из еловых веток был чуть ли не единственным источником витамина С и на глазах поднимал обессиленных людей. Заготавливать продукт было непросто – ежедневно нужно было идти в Парголовский лес и там набирать тонны этого целебного растения.
Как добыть воду
Ещё одна проблема блокадного города – отсутствие гигиены. В городе было настоящее нашествие крыс и вшей. И если от первых удалось избавиться только благодаря эшелону котов, прибывших из Тюмени и Ярославля, то борьба со вшами была особенно тяжёлой.
В больницах и домах действовало правило: убирать покойников в холодное место, иначе скоро из них буквально посыпятся насекомые. Кроме того, важно было посещать бани хотя бы раз в неделю. Мыло для этих целей выдавалось регулярно.
Проблемы с водой были большие – к концу 1941 года в Ленинграде насосные станции больше не могли нормально работать, а в начале 1942 года вода вообще перестала течь из кранов, брали её из рек и каналов. Черпали в бидоны ведром, вставая перед прорубью на колени. Действо это тяжёлое – ослабленные люди часто не могли подняться, так что ленинградцы помогали друг другу встать. Важно было и не упускать из виду свои ведёрко и санки – украдут сразу. Вода была грязная, так что дома её непременно кипятили, чтобы и помыться, и выпить этого самого кипятка.
Слушать музыку
Трудно представить, но в Ленинграде продолжалась культурная жизнь. В городе работали некоторые театры, например, Театр музыкальной комедии. Именно оперетта, самый весёлый и лёгкий жанр, была рядом со зрителями блокадного Ленинграда. Представления начинались в три или четыре часа дня, чтобы успеть до комендантского часа, а во время воздушной тревоги зрители и актёры укрывались в соседнем здании Филармонии. Зрителям показывали «Холопку» и «Сильву», а ещё четыре премьеры: «Ева», «Принцесса долларов», «Марица», «Три мушкетёра». На последнем спектакле за кулисами умер от истощения артист хора Абрамов. Регулярную информацию о спектаклях и концертах можно было видеть на афишных тумбах, её печатали в газетах. Конечно, не все ленинградцы интересовались культурной жизнью. «Мы и ходить-то не могли», – вспоминают многие.
Решение не закрывать театры было способом психологической поддержки ленинградцев. Жить в условиях постоянного стресса было нельзя, и возможность разгрузить психику, хоть немного успокоиться и мысленно вернуться в прошлую мирную жизнь, становилась необходимым условием выживания.