7 октября 1910 года Котельников, 38-летний актер Народного дома (одного из досуговых учреждений, массово открывавшихся после 1905 года), наблюдал, как с неба вслед за самолетом Фармана падает человеческая фигура. Вместе с другими гостями Всероссийского праздника воздухоплавания он стал свидетелем гибели авиатора Льва Мациевича.
Первая жертва авиакатастрофы
Летчик, погибший в этот день, был первой жертвой авиационной катастрофы в России, а его похороны — днем, когда улицы Петербурга были заполнены людьми, желавшими оказать последние почести человеку, ставшему героем.
Гибель Мациевича потрясла всех. Однако в жизни одного человека она стала переломным моментом, определившим его дальнейшую деятельность и судьбу. Этим человеком и был Глеб Котельников — изобретатель первого ранцевого парашюта.
Котельников не был инженером, но любил на досуге мастерить приборы и всевозможные модели. Однако до 1910 года все свои силы отдавал театру, любовь к которому он наследовал от родителей, увлекавшихся изящными искусствами и учившими сына играть на скрипке. После трехлетней службы в Киеве он состоял чиновником в провинции, а в свободное время участвовал в театральных постановках и драмкружках. К моменту описываемых событий он вернулся в Петербург и поступил на службу в Народный театр.
«А не оторвутся ли у спасающегося ноги?»
Первый ранец был сделан еще в 1910 году, однако из-за его ненадежности изобретение так и не стали применять в деле. На заседании комиссии, собранной по этому поводу, один из генералов, внимательно слушавший доклад Котельникова, перебил его замечанием: «Все это прекрасно, но вот тут какая штука. Не кажется ли вам, что от удара при раскрытии парашюта у спасающегося оторвутся ноги?»
Этот вопрос показывал, что не пришло еще время, чтобы военные поверили в изобретение. Впрочем, у Котельникова в тот раз не нашлось достаточно убедительных аргументов: испытания тогда проводили при помощи воздушного змея, скидывая манекен с высоты, что не могло служить в глазах комиссии весомым доводом прочности и надежности изобретения.
Неожиданная поддержка
Парашют круглой формы, уложенный в ранец, имел купол, который взмывал вверх, как только человек дергал за вытяжное кольцо. Первые тренировки с новым парашютом провели в Гатчине, где находилась Воздухоплавательная школа (сейчас деревня Сализи носит название Котельниково). К автомобилю привязали парашют и в нужное время Котельников дернул спусковой ремень – парашют моментально раскрылся. Дальше — больше. Стали экспериментировать с 80-килограммовым манекеном и опять удача – изобретение работало.
«Машины дороже людей»
После проб Котельников, окрыленный удачей, вернулся в Петербург, где подал ходатайство с предложением использовать парашют в полетах. Однако его снова ждал отказ. На этот раз со стороны главнокомандующего Российскими воздушными силами великого князя Александра Михайловича, который рассмотрел прошение Котельникова и отклонил его, написав поразительный по стилистике и жестокий по смыслу ответ: «Парашюты в авиации — вообще вещь вредная, так как летчики при малейшей опасности, грозящей им со стороны неприятеля, будут спасаться, предоставляя самолеты гибели. Машины дороже людей. Мы ввозим машины из-за границы, поэтому их следует беречь. А люди найдутся – не те, так другие!»
Люди и вправду находились. Самолеты только входили в моду и горячие молодые головы готовы были рисковать жизнью ради возможности очутиться в небе. Только за 1912 год при авиакрушениях погибло 128 человек.
Впрочем, о русском изобретении мир все же узнал: в тот год в Париже полковник Лаланс объявил, что выдаст премию в десять тысяч франков тому, кто изобретет лучший парашют. Котельников не мог поехать из-за дел, связанных с театром, и от Русской воздухоплавательной фирмы поехал ее владелец – Вильгельм Ломач. В первой части испытаний манекен с парашютом сбрасывали с воздушного шара, а во второй – с высокого моста, переброшенного через Сену. Несмотря на то, что результаты были успешными, премию получил парижанин.
СССР и Котельников
Ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову назвать войну счастливым временем, однако для Котельникова 1914 год стал знаковым: самолет «Илья Муромец» решено было оснастить котельниковскими парашютами, и даже было выпущено несколько партий. Однако по неизвестной причине парашюты так и остались лежать на военном складе. А после разгорелся пожар революции и Гражданская война — грандиозная бойня, где не было места новым изобретениям и открытиям.
Впрочем, парашютом все-таки пользовались – воздухоплавательные части Красной армии вылетали вместе с ними на учения, однако широкого распространения они так и не получил. В 20-е годы до изобретателя дошли вести, что в США уже в 1918 году приступили к производству парашюта, а с 1924 года все американские летчики вылетали с аэродрома, имея за спиной спасительный ранец.
Производство парашютов поставлено на поток
Невзирая на то, что к 1923 году Котельников создал новую модель ранцевого парашюта РК-2, чтобы обеспечить всех летчиков, СССР пришлось закупать парашюты у американцев, так как оснащения критически не хватало.
Патент на парашют РК-3 был получен 4 июля 1924 года за № 1607. Грузовой парашют РК-4 был создан в 1924 году, купол диаметром 12 метров был рассчитан на груз до 300 кг. Котельников продолжал разработки, а в 1926 году передал свои изобретения государству. В годы блокады Глеба Евгеньевича эвакуировали из Ленинграда в Москву, где он скончался в 1944 году в возрасте 72 лет. Любопытно, что его сын Анатолий Котельников стал известным драматургом, писавшим пьесы о «вредителях», революции, обитателях Марса и ядерной энергетике.