Развитие Северного морского пути стало одним из самых обсуждаемых международных проектов, который реализует Россия. Экономическое освоение Арктики возможно лишь при условии тесного сотрудничества властей, бизнеса и науки. Одним из крупных исследовательских проектов последних лет стало изучение популяции белых медведей, которое реализуют петербургские учёные.
Со времён Ивана Грозного
Сергей Хорошавин, SPB.AIF.RU: Давайте для начала попробуем нарисовать картину широкими мазками. Много ли мы знаем про Арктику?
Илья Черноок: С одной стороны, довольно много, ведь поморы выходили в Северный Ледовитый океан ещё в Средние века, арктическое побережье и острова осваивали во времена Ивана Грозного и Бориса Годунова, вместе с освоением Сибири, и даже на полуострове Таймыр значительная часть местных географических названий по происхождению исконно русские, потому что их давали затундренные крестьяне – так называют русских переселенцев XVI–XVII веков. С другой стороны – Арктика по-настоящему огромна. Она занимает площадь, сравнимую с континентом, а климатические условия здесь очень суровые, что автоматически делает любые научные исследования крайне сложными и дорогостоящими. Поэтому хотя первый этап освоения Арктики начался ещё до основания Российской империи, в эпоху географических открытий, по-настоящему плотно изучением этого региона занялись в Советском Союзе. Было сделано очень многое – в частности, у нас cамый лучший ледокольный флот в мире, однако после распада СССР многое было утрачено, финансирование свёрнуто, и поэтому теперь мы отчасти восстанавливаем упущенное. Но и идём вперёд, в частности, в исследованиях белых медведей. В 2016 году прошло совместное с американскими учёными исследование чукотско-аляскинской популяции белого медведя, а в 2022 году стартовала так называемая «Беломедвежья перепись», часть национального проекта, реализуемого под эгидой Министерства природных ресурсов и экологии, и направленная на оценку общего количества белых медведей, их состояния, путей миграции и так далее.
– А как практически это происходит? Ведь нельзя же отправить в Арктику волонтёров, которые будут спрашивать медведей об их возрасте, месте проживания, родственных связях?
– Раньше для оценки численности белых медведей использовались самолёты и вертолёты, и учёные просто считали количество особей, которое попалось им на определённой площади. Понятно, что метод очень приблизительный и неточный. Человек может не заметить зверя или, наоборот, ошибиться, принять за медведя какой-нибудь валун. Теперь же мы поднимаем в небо звено из трёх-четырёх БПЛА «Орлан-10», которые последовательно, целый день, по секторам изучают территорию, передают всю информацию нейросети, и уже «искусственный интеллект» обрабатывает собранные большие данные и выдаёт итоговое число встреченных медведей.
Такая методика позволяет сильно повысить эффективность и точность исследований. К примеру, если в 2016-м российские и американские учёные вместе насчитали только несколько десятков особей, то при исследовании так называемого «родильного дома» чукотско-аляскинской популяции, острова Врангеля, мы обнаружили 864 медведя. При исследовании Медвежьих островов в Якутии – ещё более 150 особей. Кроме того, сейчас внедряются новые технологии для мечения медведей специальными радиодатчиками, которые позволяют собрать информацию о животном, его поведении и маршрутах перемещения в недоступный для наблюдений период. Нейросети помогают также обнаружить и идентифицировать медведя и с помощью нейрофотоловушек.
– А есть ли у этого знания какое-то практическое применение, кроме собственно природоохранного?
– Конечно. Это легко продемонстрировать на примере: белый медведь – абсолютный хищник, находящийся на вершине пищевой цепочки. Чтобы выжить, ему нужно съедать до 50 тюленей в год. Тюленю требуется около 300 килограммов рыбы в месяц. Следовательно, исследуя изменения в распределении и численности популяции медведей, мы можем предположить тенденции изменений в их кормовой базе на обследованных территориях. Можем проследить пути миграции, проанализировать корреляции распределения популяции с динамикой изменения ледового покрова (охота идёт, в основном, у кромки воды) и так далее, вплоть до определения оптимального времени и маршрутов прохождения судов в зонах высокой концентрации животных по Северному морскому пути, интерес к которому сейчас огромен во всём мире. Ну и, кроме того, это знания о местоположении хищника, которые нужны людям, живущим и работающим в Арктике.
Белый медведь не боится никого, включая человека, а сила и скорость огромные. При этом охотиться на него нельзя, так как зверь находится в Красной книге. Понимание особенностей поведения хищника и знания о его местоположении могут свести потенциальные конфликты к минимуму.
Арктический треугольник
– Вы упомянули про совместную работу с американскими учёными. Так получается, что Россия в Арктике граничит только с недружественными странами. На данный момент сотрудничество свёрнуто?
– Действительно, с 2022 года контакты были приостановлены. Но ситуация такова, что исследовать хоть что-либо значимое в Арктике в целом без участия России просто невозможно. Поэтому отношения восстанавливаются. Осенью прошлого года прошла пятисторонняя встреча экспертов из стран ареала белого медведя, а 19–21 марта в Москве и в Анадыре состоится уже VII по счёту Международная конференция «Вселенная белого медведя», которая объединит экспертов, изучающих крупнейшего наземного хищника планеты. В режиме онлайн на ней ожидаются выступления и учёных из европейских стран. Кроме того, интерес к конференции проявляют также такие вроде бы далёкие от Арктики страны, как Казахстан, Китай, Бразилия, арабские государства. Это связано и с практическими вопросами – так, в конференции будут участвовать представители зоопарков и океанариумов, где содержат белых медведей, но, думаю, подспудно проявляется и общий интерес к изучению и освоению Арктики. По итогам работы конференции планируется создать постоянно действующую международную экспертную площадку для регулярного диалога экспертов, а также подписание декларации о намерениях по сохранению белого медведя в Российской Федерации.
– А как наша страна в целом выглядит в арктической гонке?
– Несмотря на то, что многое мы со времён СССР упустили, по некоторым направлениям Россия продолжает лидировать. Или вышла вперёд в последние годы. Как я уже упомянул, у нас самый мощный и растущий ледокольный флот, построена и введена в строй плавучая атомная электростанция, а по использованию БПЛА и нейросетей для изучения белых медведей и морских млекопитающих мы опережаем всех соседей.
– Какую роль в исследовании Арктики играет Санкт-Петербург?
– На мой взгляд, можно говорить о сложившемся в России «арктическом треугольнике». Петербург – как научно-производственная и кадровая база с сформировавшимися ещё в советское время традициями и наработанными методиками, Мурманск – как западная точка Северного морского пути и самая северная точка европейской части России, имеющая экономические интересы и прямой выход в Северный Ледовитый океан и, наконец, Анадырь – как наша опора и форпост на самом востоке. Именно с опорой на этот «арктический треугольник» Россия исследует и развивает Арктику, которая, по мнению многих экспертов, в XXI веке станет самым важным и самым значимым регионом планеты.