220 лет назад, в августе 1803 года, в Кронштадте над шлюпами «Надежда» и «Нева» под командованием капитан-лейтенанта Ивана Крузенштерна были подняты паруса, и стартовала первая в России кругосветная экспедиция. А спустя три года, в августе 1806-го, корабли вернулись в Петербург, обессмертив своих капитанов.
Скептики в правительстве
Сам Крузенштерн расценивал экспедицию как «средство к пробуждению российской торговли от дремоты». Крузенштерн был уверен: «Хотя и предлежат препятствия, затрудняющие Россию к соделанию себя торговою державою, – в преодолении их не должно отчаиваться».
Его оптимизма не разделяли многие. «Вообразите, что, не умея, не имея средств строить суда, они предлагают объехать вокруг света… С подобным снаряжением, даже если бы матросы и офицеры были хороши, какой из всего этого может получиться толк?!» – отзывался о замысле Крузенштерна товарищ министра морских сил Павел Чичагов. Посол Российской империи в Лондоне Семён Воронцов также сомневался в том, во что верил Крузенштерн – «столь же легкомысленный, сколь и самонадеянный, имя которого никогда не будет помещаться среди имён Кука и Фиппса».
С 1799 года Иван Крузенштерн неоднократно обращался к правительству с идеей. И только три года спустя, в начале правления императора Александра I,
проект («начертание», по определению Крузенштерна) был одобрен. Но с одним неожиданным для Ивана Фёдоровича условием: «Государь определил, чтоб я был сам исполнителем своего предначертания. Сие неожиданное последствие привело меня в немалое смущение. Обстоятельства мои переменились... Более полугода прошло, как я разделял счастье с любимою супругою и ожидал скоро именоваться отцом. Никакие лестные виды уже не трогали сильно меня… Но я чувствовал обязанность к Отечеству в полной мере и решился принести ему жертву». Жертва была не напрасна – блестящим результатам первой российской кругосветной экспедиции посвящены сотни книг и научных работ. Но чего это стоило Крузенштерну и его команде, какие трудности и лишения подстерегали их в походе, который продлился 3 года и 12 дней?
Пёстрая публика
Крузенштерн настоял, чтобы команда на обоих кораблях состояла исключительно из русских моряков, которых он ставил «не только наравне, но даже выше английских». Его помощником стал капитан-лейтенант Юрий Лисянский, с которым они вместе учились в Морском кадетском корпусе. «Путешествие наше должно было быть продолжительно, и для благополучного окончания оного требовалось общей ревности, всегдашнего единодушия, честных и беспристрастных поступков, – читаем в «Путешествии» Крузенштерна. – Противное сему могло бы подвергнуть нас многим весьма неприятным, а может быть, и бедственным приключениям».
Подробные требования, маршруты и ожидания мореплавателей описаны в рукописном документе «Инструкция Главного правления Российско-Американской компании начальнику первой русской кругосветной экспедиции капитан-лейтенанту И. Ф. Крузенштерну», доступном на портале Президентской библиотеки.
При отплытии из Кронштадта на борту «Надежды» было 84 человека. Публика оказалась весьма разношёрстная. Помимо экипажа, включавшего четырёх лейтенантов (М. И. Ратманова, Ф. И. Ромберха, П. Т. Головачёва и Е. Е. Левенштерна) и мичмана Ф. Ф. Беллинсгаузена, здесь были камергер Н. П. Резанов со свитой в пять человек, два кадета – братья Отто и Мориц Коцебу, доктор, пятеро японцев (для доставки в Японию), шесть «промышленников» и трое учёных – швейцарский астроном, немецкий ботаник и зоолог и немецкий натуралист.
И всем им предстояло не просто ужиться в замкнутом пространстве небольшого корабля: длина «Надежды» составляла 117 футов (35 метров), а ширина – 28 футов и 4 дюйма (8,5 м), но и пересечь два океана.
К тому же, как пишут авторы книги «Вокруг света с Крузенштерном» (2005), корабль был перегружен компанейскими товарами, которые везли в Охотск, подарками для японского императора (больше 50 ящиков и тюков), провизией на два года – часть её везли в «натуральном» виде: палубы были уставлены клетками с птицами и животными. Каюты на корабле были столь малы, что в них можно было только спать, а потому все научные занятия, писание дневников, составление карт выполнялись в кают-компании на обеденном столе.
Первый экватор
Однако поначалу ничто не страшило путешественников. Все они были молоды (самым старшим был 42-летний доктор, Резанову было 39 лет, Крузенштерну – 33 года, остальным – от 14 до 30 лет), полны сил и готовы к приключениям.
14 ноября корабли под российским флагом впервые в истории пересекли экватор. В этот день, как писал в своём дневнике лейтенант Ермолай Левенштерн, квартирмейстера Курганова переодели в Нептуна: «По одеянию было видно, что наш Нептун русский, так как он вырядился в овечьи шкуры, вывешенные на баке для просушки, и хотя он погибал от жары, но не отказался от водки, предложенной людям…». Таким был первый «праздник Нептуна» на русском флоте.
Будни же были безрадостны. «Чем дольше длилось плавание, – сообщается в книге «Русские кругосветные путешествия. От Крузенштерна до «Седова», – тем скуднее становилась пища. Три раза в неделю ели солонину. Иногда хорошим дополнением к столу были пойманные тунцы или макрель». Как-то один из матросов поймал дельфина длиной в 3,5 фута. Учёные, входившие в команду «Надежды», хотели сделать из дельфина чучело, однако «голодные офицеры этого не допустили».
Когда корабли миновали Бразилию, Крузенштерн ввёл норму на потребление воды. Теперь каждый получал лишь по две кружки в день, одна из которых шла на приготовление пищи.
Стоянка на Маркизских островах (архипелаг в Полинезии) дала возможность пополнить запасы воды и продовольствия. Здесь, на острове Нуку-Хива, многие сделали себе с помощью дикарей татуировки. На берег не сходил только учёный-ботаник Фёдор Бринкин, который боялся, что его съедят аборигены – он был «высоким, сильным, жирным малым».
Когда с начала путешествия минул год, в дневнике Левенштерна появляется запись о том, чему научило это время путешественников: «Каждый теперь знает, что именно ему делать не следует. Сейчас мы знаем друг друга, так как каждый из нас выдержал боевое крещение…».
Океан продолжал испытывать моряков на прочность. На пути в Японию «Надежда» попала в такой тайфун, который и бывалых мореходов поверг в отчаяние. Волны были «высотой с дом». В каюте капитана появилась пробоина. «Я пережил много бурь, но ни одна не может сравниться с той, которая шумела вокруг нас, – писал Левенштерн. – Все готовились к смерти. Один судорожно обнимал другого, просил о прощении и прощал сам, другой предавал свой дух (в руки Господа) и молился. Некоторые сидели как окаменелые; было похоже, что они уже испустили дух». Но опасность, к счастью, миновала. Всего за время кругосветного путешествия корабль на краю гибели бывал девять раз.
Холодные штормы северных морей и мёртвый штиль раскалённых тропиков, изнуряющая качка, голод, а порой и жажда – в таких условиях команде Крузенштерна нужно было не просто выживать, но ещё и работать. Сам Крузенштерн, помимо того, что лично отвечал за весь корабль и экипаж, руководил навигационными и астрономическими наблюдениями и вёл большую научную работу. Офицеры несли вахту, делали тригонометрическую съёмку, вели путевые журналы. Натуралисты делали чучела рыб и птиц, составляли гербарии, рисовали, вели дневники.
Моряков ничего не пугало. «Для чего путешествуем, други мои?.. – писал в своём дневнике первый лейтенант «Надежды» Макар Ратманов. – Затем, мои милыя, чтобы лучше цену дать своему Отечеству».
Иван Крузенштерн вернулся из кругосветного плавания «с богатою добычей научных сведений». Российские моряки «закрасили» на мировой карте множество «белых пятен», провели глубоководные исследования океанических вод, собрали данные о приливах и отливах в ряде районов Мирового океана, выяснили причину свечения моря; исследовали побережье Сахалина, Курильских островов, Японии; установили прямой маршрут к русским владениям на Аляске и Камчатке и доказали, что российский флот может не только выигрывать сражения, но и совершать великие географические открытия. Отчёт руководителя экспедиции Крузенштерна был переведён на все европейские языки и стал достоянием всего образованного мира.
Мнение
Морской офицер, автор книги «Верь в надежду» Владимир Ергер:
«Подвиг Ивана Крузенштерна по дерзновенности своего проекта кругосветного плавания и его выполнения в XIX веке можно поставить на одну ступень с подвигом первого в мире космонавта Ю. А. Гагарина в XX веке. Крузенштерн первый осуществил на практике великую мечту многих поколений русских людей, стремившихся покорить океан, и выступил в роли отважного разведчика-первопроходца».