Главный научный сотрудник физико-технического факультета Университета ИТМО Сергей Макаров за исследования в области нанофотоники стал лауреатом премии президента РФ в области науки и инноваций для молодых ученых за 2019 год.
Сразу после приема в Кремле 31-летний физик, который родился во Владивостоке, учился в Москве, а работает в Петербурге, рассказал SPB.AIF.RU о себе, своей работе и научном потенциале страны.
Президент оценил и без бороды
Егор Зубцов, SPB.AIF.RU: Сергей, вам не обидно, когда вас называют «молодым ученым»? Ведь сейчас все стараются выглядеть более солидными, важными.
Сергей Макаров: Вы знаете, недавно была мода на бороды, но я так и не начал отращивать «важную» растительность на лице (смеется). Поэтому, наверное, самое главное в этом словосочетании все-таки слово «ученый». Еще важно, как оценивают коллеги твою работу – если они с тобой хотят сотрудничать, значит, ты чего-то стоишь, а если отказываются, значит, в тебе, как в ученом, что-то не так.
- Накануне вы были в Кремле, где получили награду от Владимира Путина. Что вам сказал президент?
- У меня создалось очень положительное впечатление от общения с Владимиром Владимировичем. Он очень живо реагировал на наши слова, отметил большую конкуренцию в направлении «солнечной энергетики» и подчеркнул, что было бы неплохо, если бы наши наночастицы позволили в итоге увеличить КПД солнечных батарей. Во время обсуждения также был поднят вопрос, не нужно ли будет с введением новых энергетических технологий отказываться, например, от привычного газового топлива. Еще у главы государства вызвал интерес тот факт, что нанофотонные технологии будут полезны в первую очередь для портативных солнечных элементов, встраиваемых в окна или одежду, что важно для мест, где сложно с обеспечением ресурсов. Например, для Арктики и других территориально труднодоступных регионов страны.
Иностранцам лишнего не говорим
- Говорят, что сегодня нанофотонную разработку, которая в перспективе может позволить увеличить скорость работы и функционал электронных устройств, применить трудно, потому что пока мобильный телефон на фотонах выше человеческого роста?
- Это действительно так. Поэтому сейчас перед нами и стоит основная задача - попытаться сжать фотон до размера, близкого к электрону. Для того чтобы затем довести устройство на фотонах до уровня работающего компьютера, может потребоваться 10-15 лет, но, возможно, что подобную задачу можно будет решить и раньше.
- В других странах это направление тоже считают перспективным?
- Мы активно взаимодействуем с Австралией, Китаем, со странами Европы. У всех очень большой интерес к этой тематике, потому что она междисциплинарная и множество международных организаций так или иначе находят в ней свое применение – управлять светом в таких микромасштабах крайне полезно. Вообще, мы хотим конкуренцию превратить в сотрудничество: где-то сильны мы, где-то наши зарубежные коллеги, и в итоге можно работать совместно и только выигрывать от этого.
- А не получится, что наши перспективные разработки перейдут потом иностранцам?
- Мы стараемся за этим очень-очень сильно следить - зарубежным компаниям никогда ничего не рассказываем и ведем себя с ними осторожно. Да и честно скажу, что еще не замечал, чтобы какая-то наша разработка в чистом виде была скопирована за границей. Тем более, что у нас в университете очень мощные теоретики, а без фундаментального бэкграунда многие наши вещи копировать кому-то со стороны - просто бесполезно.
Телефоны на фотонах будут «вечными»
- Вас, как ученого, не пугает, что на современном мировом рынке все больше востребованы девайсы и гаджеты, а не новые космические аппараты?
- В космосе мы традиционно занимаем ведущие позиции и хотелось бы, чтобы и в других, в том числе гражданских областях мы были сильны не менее. У вас в руках телефон, который на самом деле нашпигован нанотехнологиями, но сделан он не в России, поэтому обидно, что наша страна пока все еще не вышла на производства такого уровня. Как только у нас в электронике появятся настоящие гиганты – это будет значить, что мы стали полностью высокотехнологической державой. Лично я был бы счастлив, если бы у нас заработала хотя бы одна компания масштаба Samsung, Apple или Huawei. Мне кажется, что нам этого не хватает. Почему? Потому что там не только объемы в сотни миллиардов долларов, но и гигантский наукоемкий рынок, и создание отечественных компаний глобального масштаба, которые в свою очередь отдавали бы затем большие средства в науку, нам бы не помешало. Причем мы бы с удовольствием сотрудничали с нашими компаниями, делились технологиями.
- На основе вашей нанофотонной разработки мы можем осуществить прорыв в той же телефонной индустрии?
- Да, телефоны на фотонах будут быстрее, энергоэффективнее и более автономнее. Такой телефон можно будет просто положить на стол, и он будет заряжаться от света обычной лампочки освещения.
Рекламируем науку у барной стойки
- На ваш взгляд, современная наука популярна у молодежи, как это было во времена СССР?
- Мы сейчас как раз этим активно занимаемся. У нас есть так называемая система сайенс-слэм, когда наши аспиранты приходят в обычный бар и прямо со сцены или от барной стойки начинают рассказывать ребятам о своих исследованиях, делая это максимально доступным языком. Такие эксперименты мы проводили в Петербурге, Москве, Владивостоке. Некоторые посетители сначала не совсем понимали, что происходит, но потом признавались, что на самом деле наука - это что-то интересное. Я уверен, что лет через пять наша наука сильно омолодится благодаря поддержке государства.
- Сайенс-слэм - интересное явление, но, к сожалению, большинство россиян смотрит сегодня псевдонаучные телепередачи по лженаучным каналам.
- Конечно данные передачи лучше избегать. Надеюсь, что возрастающий интерес молодежи к науке сформирует зрителя с более критическим мышлением.
Человек тоже учится у машины
- Сегодня многие российские студенты получают возможность работать с помощью стартапов. Нет ли здесь рисков, что талантливые ребята навсегда уйдут из большой науки в бизнес?
- С одной стороны, такой риск действительно существует, но с другой - человек может с помощью своего труда и знаний стать руководителем высокотехнологичного производства, что в будущем благотворно повлияет на всю российскую экономику. Ведь сейчас у нас вклад в экспорт от высокотехнологичного сектора всего около 2%, а в той же Южной Корее он в разы больше. И этот недостаток нужно исправлять. В конце концов именно этим компаниям впоследствии придется внедрять разработанные нами технологии.
- Сейчас ведутся споры вокруг искусственного интеллекта. Одни его боятся, другие возлагают определенные надежды. Как по-вашему, какую роль в жизни человечества могут занять «умные киборги»?
- Когда Гарри Каспаров в 1995 году проиграл первый исторический матч компьютеру у людей, началась паника - тогда показалось, что машины умнее человека. С тех пор прошло много времени, но как были шахматы человеческими, так они и остались ими.
- Но у компьютера человек уже выиграть не может.
- Шансов действительно нет, и любой человек, даже если это чемпион мира Магнус Карлсен, объективно проиграет машине 99,9% партий. Но на самом деле можно сделать очень интересные выводы – люди в некоторых областях стали учиться у машин. Это помогает в мотивации, образовании, открывает доступ к новым возможностям. На примере шахмат компьютеры победили, но люди от этого тоже выиграли.
- То есть, человек учится у машины и корректирует себя?
- Вполне возможно, что в будущем действительно появится сверхчеловек (смеется).