Семья музыкантов Илья и Юлия Кузнецовы воспитывают пятерых детей. Илья —
регент Петропавловского собора, работает с двумя оркестрами в ДШИ и дворце творчества. Его супруга Юлия — певчая Исаакиевского собора, она ведёт хор в музыкальной школе.
Большое число чужих детей в коллективах, а дома — рабочий день словно продолжается. Где же брать силы на терпеливое и мудрое родительство? И чем государство может помочь в воспитании нового поколения?
«В коллективе мы учимся понимать друг друга без слов. У нас важно уметь себя смирить, проявить внимание, чуткость и не говорить лишнего, — рассуждает Илья. — Дома же учим детей тому, что лучше всего умеем сами, — музыке. И этот труд — окончить музыкальную школу — обязанность всех наших детей».
Как не раздражаться на детей?
Их старший сын Фёдор уже выпускник училища им. М. П. Мусоргского, кларнетист. После армии будет играть в оркестре. Средний сын ударник, дочь пианистка, ещё один сын — играет на фортепиано, а младший — Пётр Ильич, но не Чайковский. Ему ещё пока можно пробовать всё — петь, играть, влюбляться в машины, ему ещё нет 5 лет. Что же сложнее всего даётся родителям в воспитании детей? Какую роль в современной семье играет отец?
«Сложнее даётся терпение, мне этого не хватает — не сорваться на крик, вразумлять их с любовью, а не с раздражением. В моменте ничего не помогает, а потом каешься, что же наделала. Этому всю жизнь учимся друг у друга», — признаётся Юлия.
«Помолиться помогает, как и перед всяким делом, — добавляет Илья. — Мы часто об этом забываем. А когда не забудешь, будто всё само собой управляется».
Нашёл жену в капусте
Они ходили в один садик, учились в одной школе, причём Илья знает и любит свою тёщу с детства — Валентина Петровна была музыкальным руководителем в их саду. А заметили друг друга и узнали они только в музыкальном училище. Илья чуть старше, его учёбу на пару лет прервала армия. Когда он вернулся, то оказался с Юлией на одном курсе.
«Мы делали капустник, и по традиции кто-то должен был отправиться за кочанчиками на старый Сенной рынок, чтобы в конце праздника раздать эту капусту первокурсникам. Выпало идти нам с Юлей. Мне стало всё понятно, когда мы подошли к овощному прилавку, развернули капусту, чтобы рассмотреть хорошенько. Этот момент необъяснимый, когда я смотрел на кочан, в голове неожиданно мелькнула мысль, и мне стало ясно, как дальше построится жизнь. Теперь у нас пять своих маленьких аккуратненьких кочанчиков».
Но любимая шутка в семье всё же на предмет тёщи: мама Юлии воспитала её будущего мужа ещё в саду. Илья любит и уважает Валентину Петровну, даже посвящал ей стихи, говорит, что таких людей просто больше нет. Он вспоминает своё интересное детство в саду и добавляет, что счастлив жить в большой музыкальной семье. Алексей Михайлович, отец Юлии, тоже музыкант, бывший солист Мариинского театра. Родители помогают им всё лето с детьми, они заряжаются свежим воздухом на даче. А супруги говорят, что бабушка и дедушка — это буквально их «всё», без их любви к внукам, помощи и заботы просто жизни не представляют.
Отец — фигура влиятельная
Юлия считает, что отец в семье — пример даже более значимый, чем материнский. Папу в семьях чаще видят вечером после работы, а подольше с ним можно поиграть лишь на выходных. Поэтому отец — это ещё и праздник для детей младших. Кузнецовы по выходным после утренней службы в храме всегда отправляются на машине гулять.
«Сознательно я могу лишь сказать, что передаю детям весь свой опыт: как вести себя на занятиях, как подготовиться к концерту и справиться с волнением, — говорит Илья. — Остальное общение происходит неосознанно. Мы играем вместе, делаем аранжировки небольшие. Все семьи разные. С грустью мы смотрим на разведённые семьи, и среди наших знакомых немногим удалось сохранить семейную целостность. О себе тоже не можем сказать, что до конца всё делаем правильно. Как можем, как умеем. В чём я убеждён полностью: на отце лежит больше ответственности. Возможно, с советских времён пошла волна безответственности, которая развалила не только множество семей, но и великую страну. Перестали доверять идеологии, сама идеология поменялась,
утратились смысл, чувство меры. Эгоизм, позднее взросление, идеалы общества потребления сделали своё: раз я живу весело, но никому не мешаю, это хорошо. Только никого уже не заботит, что можно запоганить образ Божий внутри себя. Люди смотрят друг на друга и мечтают о беспечности, достатке, а дети — это уже обуза, великий труд.
Но мы любим говорить общие фразы, обозначаем общие проблемы, ищем верную идеологию, себя считаем, конечно, хорошими. А идеология всегда была одна: „Русь святая, храни веру православную“. Была же выстроена замечательная советская система работы с детьми. Её не так сложно восстановить. И что
у нас показывают по телевизору? Мультики круглосуточно о спасателях, мутантах, супергероях, спецслужбах. Нет хорошего детского канала без крика, ругани, невозможной лексики. Мы утратили понятие о пошлости, нет элементарной критики.
И непонятно, с кем об этом разговаривать в нашем государстве. От общих фраз и обозначения проблем нужно переходить к конкретике. Пока что мы решаем это внутри семьи, и у нас есть ограничения — что категорически нельзя смотреть детям. Но хорошо, если и государство поможет российской семье и создаст единую доктрину воспитания».
Дети перегружены в школе
Супруги считают, что современное образование нагружает подростков лишними предметами и седьмой урок в школе — это просто кошмар для психики и расфокус.
«Вероятность и статистика — для чего выделять отдельные часы на задачи, которые можно подвязать к одному из уже существующих предметов. Мы чувствуем, как несовершенна сегодня наша система образования и воспитания, — рассуждают родители. — „Профориентация“. Дети говорят, что они изучают там лишь одну профессию —
IT и всё, что связано с компьютерами. Это всё очень нужно, но куда подевались остальные профессии? Почему нет экскурсий на заводы, предприятия, фабрики, как это было. И нас не спрашивают, всё опять же ограничивается общими разговорами. Нет обратной связи с государством, людьми, которые отвечают за организацию детского отдыха, образования.
Почему сейчас в летних оздоровительных лагерях дети не могут свободно перемещаться по территории без сопровождения воспитателя? Они проводят много времени взаперти, им нельзя гулять по траве, купаться, загорать на солнце. Если кого-то укусит клещ, на администрацию заведут уголовное дело, могут посадить. Куда проще запретить всё, обработать лагерь химикатами так, чтобы даже комары облетали стороной. Дети заезжают в лагерь и болеют массово в первую неделю, а карантин уже норма. И мы вспоминаем свои походы, костры, уличные мероприятия».
Среди положительных изменений Кузнецовы отмечают закрытый режим в школах и садах. Это внесло больше порядка. Они застали время, когда родители вторгались в процесс, отвлекали внимание детей, даже пытались управлять.
В связке педагог-родитель-ученик учитель должен оставаться главным. Однако то, что дети выгорают от перегрузок и усталости, — очень заметно дома.
«Детская занятость прекрасна в меру, но не оставлять им свободного времени тоже нехорошо, — говорят супруги. — Наши дети лето проводят на даче без телефонов и учёбы, это время полезно для развития фантазии. А с ней есть проблемы: мы умели делать из палок какой угодно пистолет условно, они — уже просят купить. Мы опираемся на свой опыт и не утверждаем, что абсолютно правы, но и диалога нет. Кому писать, звонить, с кем обсуждать это?».