Очевидцы утверждают, что клиника пластической хирургии «Абриелль», после операции в которой умерла пациентка, продолжает работать спустя неделю, после того, как вход в нее опечатали и заварили. В том, что это так, убедился и корреспондент spb.aif.ru.
Кто видел врачей?
9 ноября исполнится два месяца со дня смерти 47-летней жительницы Петербурга Анны Федоровой. Женщина скончалась после пластической операции, где ей, судя по договору, провели более 30 вмешательств. После огласки этой истории в СМИ следователи нагрянули в клинику и опечатали здание. Более того, вход «заварили». Однако спустя неделю жители дома на Васильевском острове в Петербурге сообщили корреспонденту spb.aif.ru, что после новости о закрытии медучреждения, которая располагается на первом этаже их жилого комплекса, видели врачей на привычном месте, отведённом для курения, а также женщину с перебинтованным лицом.
«Возможно, это пациентка, которая приходила на перевязки, но разве вход в клинику не заварили, а дверь не опечатали сотрудники следственного комитета? — рассуждает одна из жительниц дома. — Я часто гуляю здесь с собакой, и меня с самого начала удивляло и возмущало то, что после гибели Анны Фёдоровой учреждение продолжает работать, как ни в чём не бывало. Большинство докторов мы уже знаем в лицо, они давно здесь работают. Эта история меня очень зацепила, я даже помню, что не спала одну ночь, испытывала какое-то странное беспокойство, а потом узнала, что в эту ночь под нашими квартирами мучилась несчастная женщина. Поэтому я внимательно следила за событиями, поглядывала на эту клинику, и все мы вздохнули с облегчением, когда увидели в новостях, что «Абриелль» закрыли. Только вот наши дети случайно увидели, как эти самые врачи спокойно курят на своём обычном месте. Мы отнеслись к их словам с недоверием, ведь они могут сочинить или напутать что-то. Однако в течение нескольких дней взрослые люди уже писали в чате нашего дома, что видели женщин с перебинтованными лицами«.
Корреспондент spb.aif.ru выезжал на место, однако попасть во двор жилого комплекса, где располагается клиника, не так-то просто: это огороженная территория, двор закрыт. Как же попадают сюда клиентки этой клиники? Оказывается, есть подробная видеоинструкция.
«Входов и выходов у них много, им необязательно пользоваться основным. Вероятно, дворники знают больше и видят куда больше нас, — добавляет жительница дома. — Наверняка, нетрудно будет доказать нарушения запрета со стороны клиники при помощи камер видеонаблюдения, записи которых находятся в распоряжении управляющей компании. Очень надеюсь, что Следственный комитет обратит на это внимание».
Можно записаться на операцию
Как рассказала spb.aif.ru одна из пациенток, она живёт в Кемерово и должна была приехать в Петербург на операцию в декабре.
5 ноября женщина получила сообщение, что её примет другой врач, так как ее доктор с 6 ноября больше не работает. Ей предложили взамен другого хирурга или же вернуть предоплату.
В том, что клиника спустя неделю после «спецоперации» по завариванию входа, работает, убедилась и корреспондент spb.aif.ru, позвонив по телефону, указанному на сайте клиники. На звонок отвечает администратор и записывает на приём.
Брат скончавшейся Анны Александр Фёдоров удивлен таким поворотом событий. Неужели клинике удалось так быстро отменить решение прокуратуры?
"Следователи опечатали "вещественное доказательство"...На основной двери клиники висит печать, дверь заварена. Они просто ходят через подвал, через паркинг, через черный ход«, — предполагает Александр.
Комментарий юриста
Вся ситуация с закрытием клиники носит временный характер, пока идёт следствие. Клиника находится в нестабильном состоянии и, возможно, рассчитывает, что в ноябре-декабре все операции им разрешат, клиентов они заранее лишаться не хотят. Адвокат, представляющий интересы семьи Фёдоровых, Ольга Зиновьева отмечает, что у них работает косметология, которую никто не закрывал. Она вынесена в отдельное юрлицо и находится в соседнем смежном помещении.
«Деятельность клиники пластической хирургии прекратили грубым образом, когда заварили входные двери и опечатали, — комментирует Ольга Владимировна. — Не исключаю, что работает только косметология, но точно также не исключаю, что деятельность по пластике ведётся. Это должны отслеживать следственные органы, поэтому должны быть и достоверные сигналы о том, что это происходит».
С юридической точки зрения возобновить работу и вести операции прямо сейчас — невозможно. Однако это не исключает нарушения. Есть запрет переходить дорогу на красный свет, а люди всё равно перебегают дорогу. Так же и здесь запретили работать, а люди, возможно, работают.
«В записи на операцию другой пациентке на декабрь, о которой идёт речь, не вижу ничего ужасного, — продолжает Ольга Зиновьева. — Это не значит, что их проводят прямо сейчас. Пресечена деятельность клиники по выполнению того огромного объёма операций, который они выполняли прежде. Насколько мне известно, клиника признана вещественным доказательством, потому что юридически только так возможно её ограничить — либо на это есть судебный акт, либо решение следователя в рамках процессуальных процедур. В данном случае это признание вещественным доказательством помещения целиком. По закону это помещение передаётся на ответственное хранение арендатору (в данном случае клинике) или собственнику. Это создаёт огромное количество неудобств для самого собственника, если это хорошее помещение в дорогой аренде и при этом владелец ничего не может с ним делать — ни продать, ни сдать, ни получать доход. Клиника сейчас пытается выйти из этой неудобной ситуации».