В одной из последних программ "Намедни" был сюжет, посвященный клипу на песню Виктора Цоя "Как много веселых ребят", сделанному питерцем Сергеем Елгазиным. И хотя показаны были лишь небольшие отрывки, в Интернете и СМИ посыпались упреки: как это Елгазин посмел спеть за Цоя, сопоставить его с Сергеем Бодровым. Для Елгазина главное, что клип "приняла" Марьяна Цой, которая к использованию наследия мужа относится чрезвычайно ревностно, как она сама определяет: "Держу в железных лапках".
Имя - это пропуск
- Почему какому-то парню разрешила петь Цоя? А люблю хулиганить. Если же серьезно, Елгазин меня подкупил питерской интеллигентностью, - рассказывает Марьяна. - Поначалу даже была уверена, что в клипе Витя поет, так голоса похожи. Я очень хорошо относилась к Сереже Бодрову, когда он погиб, мне слишком это напомнило гибель Виктора. Клип сделан грамотно и вовремя.
- Слышала, что премьера будет в апреле на ОРТ. Имя Виктора открывает все двери?
- Безусловно, хотя и у самой наработаны связи, я ведь с 82-го в рок-клубе, 20 лет кручусь в этом мире. Иду как-то, к примеру, к Константину Эрнсту, в приемной Якубович мается, по виду - долго, меня же сразу приглашают. На его лице - удивление: что за баба? Ну а чтобы премьера состоялась, придется в ножки Эрнсту броситься.
- Когда люди узнают, что вы Марьяна Цой, - всматриваются?
- Мне это ни к чему, поэтому научилась сливаться со стенкой. Хотя все равно узнают. Уже после гибели Виктора была с группой "Объект насмешек" в Алма-Ате, в трамвае пристал какой-то подвыпивший казах: "Музыканты? Из Питера? Как там у вас Цой - пил или торчал?" Стали его прогонять, вдруг уставился на меня: "Да это же его жена!" Мне кажется, он меня как-то энергетически "узнал".
- Количество желавших сделать деньги на наследии Цоя не уменьшается?
- У меня 122 адвоката, чтобы это отслеживать. Я бультерьер, а что еще остается? Многие уже не суются, но идиотов еще больше.
Доходы от наследия
- Семья получает отчисления от издания песен Цоя?
- На книжку перечисляют раз в полгода 500 рублей. Черный-то нал никто не хочет афишировать.
- Извините, а как вы живете?
- Чтобы купить сыну Саше компьютер, делаю иногда сумасшедшие концерты как продюсер. Вообще-то я инвалид без права трудоустройства, у меня был рак, но я его победила. Предлагается жить на 300 рублей пенсии, только хрен меня остановишь. Я очень хочу сделать еще один фестиваль Цоя, хотя очень трудно с точки зрения нервов и денег. В прошлом-то году в июне справила Витино сорокалетие, собрала на концерт хороших людей. Приехали со всей страны, кто только мог наскрести на билет. У нас в квартире жили больше десяти мужиков, мама на даче скрылась. А я сбежала с середины концерта, потому что мне тяжело все это: "Ребята, давайте за Витю!" Хоть и считается, что время лечит, мне легче не становится.
Сын Саша
- Саше летом 18 исполнится. Ростом он два метра. Иногда спрашивают - в кого? Да я сама высокая, папа у меня два метра пять сантиметров, Витя не был маленьким.
Если тупо судить, внешне Саша на отца не похож, но он невероятный конгломерат: глаза серо-зеленые - у Вити были зеленые, у меня серые, двигается Саша точно как Витя, даже пальцы рук абсолютно похожи.
- Музыкой он занимается?
- Повела его к преподавательнице в три года. Она не знала, чей это сын, но через несколько уроков разоткровенничалась: "Самая большая ошибка человечества - рок-музыка". Тут я поняла, что двери этого дома больше не открою. Подростком Саша сам купил гитару, книгу, засел в Интернет - и научился. Так же самостоятельно освоил компьютер. Когда ему было 16, я его выдернула из дома, отправила в Москву работать в компьютерную фирму, чтобы стал самостоятельным. За ним, конечно, друзья присматривали, но я не спала всю зиму. Как он себя чувствовал в Москве? Цои - это люди космической ориентации, им все равно, где жить. Витя везде себя хорошо чувствовал, ему главное - не разговаривать ни с кем. То есть, как всякий нормальный человек, может поделиться информацией, но не той, которая идет от сердца. Его знак - молчание.
- Сын тоже молчит, интервью не дает.
- Он ничего не скажет. Это с детства прививалось: видел, к примеру, в киоске фотографию отца и тянул бабушку: "Папа!" Она ему: "Саша, тихо". Почему? Да вы себе не представляете, сколько ненормальных, это же безбашенная толпа, сколько мне под дверь кидали кожуру, чтобы поскользнулась и упала. Так что сына я оберегала, а о нашей с Витей жизни написала книгу, теперь у нее уже 16 переизданий.
Почему не корейский?
- Знаю, что уже после смерти Виктора вы пошли учиться в университет.
- Да, мечтала об испанском, но выучила японский и китайский. Когда закончила университет, было уже за сорок.
- Почему не корейский?
- Не хочу, корейцы на меня нападали и будут, если буду знать язык, уж я им отвечу. Они бередят рану, которая все время болит:
Я ведь все помню. Помню, как мы познакомились у Майка, царство ему небесное, на вечеринке. Цой скорчил мне рожу и говорит: "Меня зовут Витя, для вас можно Витюша". Ну, думаю, убью. Потом смотрю - парень прекрасный. Для меня было испытанием, когда дней через пять он позвал в гости куда-то на Лиговку, и там его попросили спеть. Ну, думаю, сейчас споет что-нибудь вроде "у меня - у тебя - ля-ля-ля - тру-ля-ля", я и засохну, все чувства умрут. А когда он запел, сразу поняла, как это здорово.
- Вы ведь не одиноки?
- Когда Витя ушел, появился Рикошет. Он музыкант, мы вместе уже 15 лет, я его обожаю. Мы оба панки, что нам делить-то?
Антон Белянкин: Мы не напрягаемся!