Городского человека потянуло на природу. И выражается это не только в количестве дачников и садоводов. Люди захотели окружить себя самобытными вещами.
Раньше тот, кто делал сам себе табуретку, вызывал не восхищение, а смешанное чувство жалости и непонимания: то ли у бедняги денег нет, то ли времени свободного слишком много, плохо, значит, участвует в строительстве коммунизма.
Теперь появились люди, которые совершенно сознательно, с удовольствием занялись плетением из лозы, из бересты, резьбой по дереву, ткачеством и иными как будто вымершими промыслами. Сначала - для себя, потом, поднаторев - на продажу.
Самый известный плетельщик из бересты - это Валерий Сартаков, он умудряется не только туески сооружать, в которые можно наливать молоко, но и плести: одежду. Однажды он сплел аж бикини из бересты, правда, запустить модель в производство помешало подозрение в ее неликвидности. А другие "берестянщики" делают хлебницы, футляры для очков, елочные украшения, сумочки, коробочки - вполне утилитарные предметы. Искусству плетения из бересты учат на многих курсах в разных домах культуры, и поскольку литературы на этот счет издано достаточно, остается только посочувствовать березе: что пощадят любители березового сока, то дообдерут "берестянщики". И хотя существует методика щадящего сбора коры, далеко не все новоявленные кустари умеют так делать. Прелесть бересты в том, что это исконно русский продукт, и китайцы еще не научились его подделывать.
Топчут насаждения и плетельщики из лозы. Правда, предмет их вожделения - заросли ивы козьей - восстанавливается куда быстрее. Не всякая ива годится в дело, а только та, которая имеет ровные длинные годичные побеги. Лозу надо нарезать, ободрать, а зимой до обдирания - и сварить, иначе не обдерешь. Некоторые плетут из неободранной коры, но изделия быстро приобретают лохматый вид.
И не одни только корзины можно плести из лозы. Умельцы делают и декоративные вазы, и плетеную мебель, а уж всяких шкатулок у них и не счесть. Учат этому мастерству тоже на соответствующих курсах, но потом у граждан, желающих плести самостоятельно, возникают две проблемы: где достать сырье и куда девать наплетенное. За сырьем придется рыскать по окрестным низинкам, натыкаясь на конкурентов (один господин, кипятясь, рассказывал, как он приметил заросли на краю города, но пока ездил домой за острым ножом, какой-то гад уже все повырезал). Продают наплетенное обычно возле железнодорожных станций и выходов метро (пока милиция не погонит), причем преобладают там вовсе не произведения искусства, а кривобокие емкости с шаткими ручками. Каждое лето можно заметить плетеную мебель у Мурманского шоссе в районе Синявина - многие останавливаются пощупать, но покупают мало, пугает кажущаяся дороговизна. За плетеный шкаф могут запросить 12 тысяч рублей, около тысячи стоит большая корзина на манер бельевой. В городе на рынке за полтыщи вам продадут плетеный "тазик" - что-то типа хлебницы, но чудовищных размеров, а корзину для грибов меньше чем за четыреста рублей не отдадут. Причем сами плетельщики получают мало: они сдают изделия продавцу за сумму, которая вдвое меньше цифири на ценнике.
Евгений Гришковец: «Мне стыдно каждый день» 
«Любить еду и людей». Арам Мнацаканов об успехе, санкциях и стартапах