Десятки деревень исчезли с карты Ленинградской области во время войны. Либо были полностью разбиты во время боевых действий, либо - что даже чаще - стали жертвой карательных зачисток.
Люди пытались возвращаться в родные места, но жить там было не у чего - ни домов, ни садов, ни утвари, ни скотины. И уходили уцелевшие жители погибших деревень туда, где теплилась жизнь - в крупные деревни возле шоссе, возле железных дорог. Деревни зарастали сорным лесом, бурьяном, дороги туда исчезали или запахивались.
Староста Мопс после войны даже не понес наказания
Пенсионерка из поселка Молосковицы Агнесса Леонтьева когда-то жила в деревне Лопец - это на стыке нынешних Кингисеппского и Волосовского районов. Семья ее была наполовину эстонских кровей - у Агнессы были сестры Лейда и Эльза, братья Арнольд и Альберт. Много эстонцев жило тогда в тех краях. Теперь население деревни Лопец равно нулю, а эстонцев в округе ненамного больше. Там и русских-то мало. Только мертвые деревни отмечены на карте урочищами: Домашево, Выползово, Забелье, Городня, Худачево:
- Я как заговорю о нашей деревне - прямо рыдаю. Рыдаю! Ведь какая красивая она была. Я помню многое, мне ведь 12 лет исполнилось, когда война началась. К нам даже дачники с детьми из Ленинграда приезжали, ведь у нас речка, на речке запруда была, крыжовнику со смородиной полные сады, яблони, в лесу грибы: У нашего дома высокая елка росла, по ночам шумела. И сирень в каждом палисаднике. Сорок два двора у нас было. Школа-четырехкласска, мы даже при немцах туда ходили. Нашли где-то учительницу, до 1943 года учились. За деревней - мыза, там у барина до революции чего только не было, конюшни, амбары, скотные дворы, все каменное, красивое, там наш колхоз свое хозяйство держал.
В одночасье жители Лопца лишились всего. Деревенские парни ушли в партизаны, а староста донес немцам. Староста был дурак: он думал, что накажут только парней, а ему заплатят, но оккупанты решили наказать всех: они сожгли и Лопец, и все соседние деревни, включая Городню, где жил староста. Правда, деньги у него все-таки были: после войны он не только не отсидел за пособничество оккупантам, но и купил дом со всем обзаведением в Молосковицах.
- Мопсом его звали. И в войну, и после. Наши деревенские говорили: "С каких запасов Мопс так шикарно живет?" А мы были голые и босые, когда нас выгоняли, что смогли взять из дому, с тем и остались. Нас у мамы шестеро было, и на ней еще колхозный скот, она должна была его уберечь. Да что скот - нас она еле спасла. Сестру Эльзу, правда, забрали в Германию, хорошо хоть она попала к доброй хозяйке, батрачила, но ее не избивали, даже давали велосипед - ездить коров доить. Она вернулась после войны - а ей документов не дают, только какой-то огрызочек, как волчий билет, потому что в плену была. Эльза и уехала в Эстонию, не осталась здесь.
Каратели заставляли людей спать стоя
Их гнали из деревни в деревню - и каждая следующая деревня, приняв их на последний ночлег, утром тоже полыхала. В Выползове они ночевали, набившись в избу, буквально стоя. И потом не раз еще спали на ногах, прислонившись к стене, - для людей, лишенных дома, любой кров был спасительным, ведь стояла зима. В Каложицах спали в холодном амбаре, зарывшись в сено, и только уже после прихода Советской армии на пути домой им довелось переночевать в теплой бане - добрая женщина в одной деревне пустила их. Старшие стояли, младшие лежали на лавках.
- Как нас не расстреляли - не знаю. Мы ведь им даже не очень нужны были. Женщины, дети - какой с нас прок? Помню, пригнали в деревню Волгово - большая такая финская деревня, и вся пустая. Все дома целы - и никого. Оказывается, всех жителей угнали в Финляндию. Мы там жили, наверное, месяц. И маму с другими женщинами каждый день гоняли расчищать шоссе, которое идет через Волгово, чтобы немецкие машины не буксовали в снегу. А когда наши уже подходили, немцы нас отпустили, даже сказали: "Мы не воюем с мирным населением, уходите домой". Добрые: И мы пошли. Немцы идут на запад - и мы идем на запад, домой. Мы знали, что дома-то нет, поэтому когда дошли до станции Молосковицы, мама сразу попросилась на какую-нибудь работу, чтобы дали жилье и еды. И ее взяли на железную дорогу. У нас даже одежды не было, только лохмотья. Наши солдаты давали нам шинели.
На железной дороге стала работать и подросшая Агнесса. Раньше она, бывало, просила мать: "Мамочка, пойдем в наш Лопец". А мать отвечала: "Да там нет ничего". На самом деле в Лопце появились люди, стали приспосабливать под жилье каменные амбары, ставить деревянные бараки.
Каждую ночь снится родной дом
- На нашем печище стоял четырехквартирный дом. Люди ведь работали в поле, там такое поле хорошее, до сих пор его лопецким зовут, до сих пор пашут. А потом пошли укрупнения хозяйств, и Лопец наш окончательно вымер. Уехали те люди, бараки свои бросили, все и рухнуло. Теперь в лесу стоит как каменный город - это остатки мызы. Только одну улицу и обжили - это уже недавно дачники поселились, у них даже электричество не проведено. Трава кругом в человеческий рост. И дорог уже никаких:
Агнесса Федоровна вырастила шестерых детей. Много лет работала на железной дороге - и монтером пути, и стрелочницей, и обходчицей. Таскала на себе рельсы и шпалы, в любую погоду обходила свои километры пути, обметала снег, проверяла болты и гайки, дежурила на переезде. Потом уже, на пенсии, нашла работу "полегче": таскала огромные сумки с почтой, убирала в магазине, в воинской части:
- Я дважды ветеран труда была. А теперь упразднили это звание. Пенсия у меня маленькая, поэтому я и подрабатывала до последнего. Теперь-то уже и руки, и ноги болят. Квартирку выделила железная дорога - блочный домик без чердака, фундамент худой. Хорошо, младшая дочка приехала, хоть потолок мне покрасит: Теперь нищий поселок у нас стал. Тут объявление я видела: хозяйство приглашает на переборку картофеля. Платит сто рублей за тонну. И ведь идут люди: Видели, станция какая у нас заглохшая? А раньше тут двести человек работало: Знаете, я каждую ночь вижу свою деревню. Маму еще молодую, братьев и сестер. Давайте я вам план нарисую, кто где из соседей жил? Ведь если я это забуду - уже никто не вспомнит.
Шаманы присылали в Питер духов