Все начиналось, как в кино "Москва слезам не верит". Юная провинциалка приехала покорять большой город. Жила в общежитии, родила без мужа.
Через 20 лет героиня фильма стала директором фабрики, хозяйкой уютной квартиры, матерью взрослой и умной дочери. У Ирины Усановой через 20 лет все сложилось иначе. Правда, есть дочь - умная и взрослая. И еще двое детей. Младший - инвалид.
Девушка из Приморья
Ирина выросла в маленьком военном городке на Дальнем Востоке. В 17 лет сорвалась посреди учебного года, села в самолет и рванула в Питер, где у нее ни родных, ни знакомых. Поступила в строительное ПТУ. Из 33 девочек их группы "зацепиться" за Питер сумела лишь она одна.
Потом была неудачная любовь, беременность. В 1987-м родилась Кристина. Ирине было всего 19. Началась борьба за выживание. Юная мать-одиночка крутилась как могла - работа, "халтуры", ребенок. Однажды комендант общежития указал ей с вещами на выход. Ирина с ребенком перебралась к влюбленному в нее питерскому парню, вышла за него замуж.
Не то чтоб была большая любовь, но она честно строила с ним семью. Однако муж угодил в тюрьму - убил в драке своего знакомого. Поначалу Ирина думала, что супруг оступился случайно, жалела его, таскала на зону тяжелые сумки с продуктами. Родился сын Валерик, и она надеялась, что это образумит супруга. Но муж стал вспыльчивым, жестоким, непредсказуемым. К Ирине повадились кредиторы, требовали с нее какие-то мужнины долги. За долги ушла его квартира. Ирина поняла, что нужно как-то строить жизнь самой.
И она старалась. Все успевала - управлялась с двумя детьми, работала риэлтером и даже училась в институте на юриста. Вроде не до личной жизни, но пришла новая любовь, опять появилась надежда на счастье. Родился третий ребенок - мальчик Тимур, здоровый и крепкий, как и старшие. С его отцом Ирина стала жить вместе. Тесно, конечно, с тремя детьми в одной комнате, но уже появились деньги, даже бизнес хотели открыть, небольшой магазинчик. Но тут случилась беда.
В тот день Ирина на кухне готовила ужин, а с четырехмесячным Тимуром остался отец. Он накормил малыша из бутылочки и: положил вниз животиком. Зачем это сделал, он не смог внятно объяснить. Мальчик стал давиться, потом задыхаться. И тогда незадачливый папаша в ужасе выскочил из комнаты и помчался по длинному коммунальному коридору к Ирине. Когда мать подбежала к малышу, ей показалось, что он не дышит. Она заорала так, что на крик сбежались все соседи. "Скорая" приехала минут через 15. "Он умер", - бросив беглый взгляд на мальчика, сказал врач. "Нет, не может быть", - помертвевшими губами пробормотала Ирина. Врач склонился над малышом, и вдруг резко скомандовал: "Срочно в реанимацию!"
"Крест на всю жизнь"
Тимур четыре раза был в состоянии клинической смерти. Его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Он лежал черный, неподвижный, с вытаращенными глазенками. Ирина почти не выходила из больницы. Эти три страшных месяца слились в один нескончаемый ад. Однажды какая-то женщина сказала ей: "Если твой сын переживет этот день, он будет жить". В конце дня врачи объявили, что кризис миновал, состояние стабильное.
Но что это было за состояние! Мальчику поставили несколько страшных диагнозов. Тут и ДЦП, и паралич, и умственная отсталость, и еще что-то. "Этот мальчик - ваш крест на всю жизнь", - сказал врач Ирине.
Прежняя жизнь покатилась под откос. Благополучие рухнуло разом. Отца ребенка Ирина выгнала сразу же: видеть его не могла. Намечавшийся бизнес пришлось продать - деньги нужны были на операцию, на реабилитацию, на лекарства. Ирина тогда работала в казино. Сутки - на работе среди пьяного угара и громкой музыки, трое - в больнице, рядом с Тимуром.
Она решила вылечить мальчика во что бы то ни стало. И сейчас, глядя на трехлетнего Тимура, трудно поверить, что врачи предрекали ему полную неподвижность. Мальчик ходит! Даже бегает. Пусть поджимая ножки, но ходит. Чего стоили матери эти успехи, знает только она и врачи. Да еще Кристина, старшая дочка, которая назубок помнит все диагнозы братика, все лекарства и процедуры, и ухаживает за ним, как лучшая сиделка. Только благодаря дочери Ирине до недавнего времени удавалось работать, чтобы как-то кормить семью и лечить Тимура.
Но мать ребенка-инвалида для работодателей не подарок. Ирине не раз приходилось менять работу. Поначалу начальники вроде входят в положение, но ненадолго. Никому не хотелось давать ей положенные по Трудовому кодексу 4 оплачиваемых дня в месяц, терпеть больничные листы по уходу за ребенком.
В круге социальном
Прошлой осенью наступил кризис. Нужно было проходить медико-социальную экспертизу , а для этого посетить десяток врачей, собрать кучу справок, выстоять массу очередей. Без этого никак - ни пенсии на ребенка не получишь, ни очередную реабилитацию не пройдешь, ни льготных лекарств не увидишь, ни в специальный детсад не устроишь. Совместить прохождение комиссии с работой Ирине не удалось, пришлось уволиться. Чтобы как-то жить, начала продавать вещи. И наступил момент, когда оказалось не на что покупать еду.
Она ходила по инстанциям, просила помощи. В своем муниципальном образовании в ответ на мольбы ей предложили собрать пакет документов - подтвердить право на продуктовый набор. Реально в те голодные дни ей помогли лишь в отделении экстренной психологической помощи Центра социального обслуживания Центрального района.
Но как жить дальше, Ирина смутно себе представляет. Как идти работать, если ребенок требует каждодневного, ежеминутного внимания.
Денег нет, а долгов масса, главный - за коммунальные услуги - 70 тысяч рублей. За комнату в огромной коммуналке о 25 жильцах каждый месяц надо выложить около 2 тысяч рублей. А жилищной субсидии не добиться, потому что комната записана на бывшего мужа, и нужно представить справку о его доходах. А где он сам и какие у него доходы, Ирина понятия не имеет. Когда-то стыдившаяся статуса матери-одиночки, Ирина теперь мечтает о нем. И на очередь по улучшению жилищных условий ей не встать. Тоже из-за юридического казуса: когда прописывалась из общежития к бывшему мужу, ее постоянная питерская прописка была прервана. В общем, замкнутые круги.
- Ничего, как-нибудь выкарабкаемся, - говорит Ирина. - Главное, чтобы с Тимуром все было хорошо...
Когда мама… предательница 
Если смогу - помогу. Таков принцип волонтёров детского хосписа