Двенадцатилетний Николай Ирви 17 и 18 апреля выйдет на сцену Мариинки вместе со звездами театра в премьере оперы Бриттена "Поворот винта". Дирижировать будет Валерий Гергиев.
Дети, воспитанники хорового или хореографического училищ, участвуют в спектаклях нередко, но или в массовке, или в маленьких ролях. У Николая особый случай - он исполнит одну из самых трудных и объемных детских партий мирового оперного репертуара, мальчика по имени Майлз.
Обычный, хулиганистый
- Как получилось, что выбор пал именно на тебя?
- У нас в училище (Хоровое имени Глинки. - Е. П.) была репетиция, потом Владимир Евгеньевич, наш хоровик, дал мне партитуру: "Посмотри, начинай учить, а дальше увидим". Несколько недель я учил, потом одному мальчику тоже дали, и мы вместе стали заниматься. А когда начались сценические репетиции, тому мальчику сказали, что он не подходит на роль.
- Опера идет на английском языке, это трудно?
- Я с детского сада занимаюсь английским, в первом классе учился в английской школе, и сейчас в училище у нас тоже хорошо преподают. В партии есть слова, которые я знаю, они часто употребляются в разговорной речи, в фильмах. Многие, конечно, не знал, но мне помогли - приехал английский консультант ставить правильное произношение. Оказалось, что то, чему меня учили все эти долгие годы, неправильно, произношение совершенно иное.
- А режиссера Дэвида Маквикара ты понимаешь?
- Кое-что понимаю, но есть переводчик. И режиссер больше показывает движения, чем говорит.
- Когда поешь в движении, не боишься запыхаться?
- Мы с Флорой (партию второй юной героини поет студентка Консерватории Екатерина Реймхо. - Е. П.) много бегаем, прыгаем, даже приходится делать кульбиты под кроватью, переворачиваться и одновременно петь. Но есть возможность перевести дух.
- А что за мальчик Майлз?
- Обычный хулиганистый, но жизнь у него не очень счастливая. Родители умерли, а по ночам к нему является призрак лакея Квинта. Квинт пытается из примерного мальчика сделать Майлза таким, каким он сам был в детстве, и Майлз становится немного плохим: рвет цветы, достает взрослых. В конце он умирает. Невеселая история.
- На репетициях взрослые певцы тебе помогают?
- Конечно. И мне даже как-то странно, потому что они мной восхищаются, что я, такой маленький, так хорошо играю. Но бывают моменты, когда засуетишься - слишком много движений и слов, тогда можешь что-то забыть, но все равно выкручиваешься. На сцене главное - не зажиматься.
- Сильно волнуешься?
- Был момент сильного волнения, когда нас было двое претендентов. Такой шанс не каждый день случается, что тебя берут в оперу. Я знаю партию наизусть, но все равно волнуюсь из-за того, что все на меня полагаются. Мне даже сон приснился: выхожу на сцену, а там прожектора светят, и не видно, что в зале. А потом свет погас, и я проснулся. Сначала мне этот сон нравился, но конец какой-то внезапный, странный.
- Что для тебя самое трудное в этой партии?
- Самое трудное - это привыкнуть к оркестру, потому что мы репетируем с фортепиано, а в оркестре совершенно иной звук.
- В театре ты себя чувствуешь своим человеком?
- Мне еще кажется, что я здесь чужой, не хочется попадаться на глаза взрослых певцов или дирижеров, а таких тут очень много. Валерия Абисаловича я еще не видел, он пока не приехал.
Все-таки еще ребенок
- Кроме театра у тебя еще учеба, репетиции и концерты хора училища, отдыхать успеваешь?
- В воскресенье несколько часов есть. Хочется побыть одному, посидеть на диване, погладить кошку.
- Компьютером увлекаешься?
- Когда рефераты надо делать, пользуюсь. Иногда хочется поиграть, все-таки еще ребенок. И бассейн люблю, поплескаться, расслабиться.
- За участие в спектакле полагается гонорар. На что потратишь деньги?
- Пока что я их оставлю, чтобы не растратить быстро, потом посмотрю, что такое хорошее купить, чтобы не только мне хорошо было, но и всей семье.
- Думал, кем хочешь стать?
- Точно не дирижером! Я в училище смотрю, как старшие мальчики перед зеркалом тренируются, руки все время в напряжении. Мне больше всего хочется петь.
Спускаясь в "Богему" 
Исповедь «злодея». Сергей Лейферкус – о восприятии классики