В 18 лет врачи сказали Ирине Русановой: "Ты жива только благодаря своему характеру". За полвека, прошедших с тех пор, число болезней сильно прибавилось. А характер остался прежним.
Комсомолка, спортсменка, красавица
Ира Русанова в юности. Серьезная девушка с косой смотрит с черно-белого фото, которое достал из семейного альбома муж, Валентин Павлович.
Конечно, она хотела учиться. Поступила в ЛИТМО и: в конце каждого семестра стала попадать в больницы. Сердце. Потом обнаружился туберкулез. "Или бросай учебу, или отправишься на тот свет", - без обиняков заявили медики. Ира бросила, но: не совсем. Активный характер не допускал бездействия. Она поступила в техникум и пошла работать в большое НИИ "Гранит". Там быстро продвинулась по комсомольской линии - ездила с детьми сотрудников в пионерлагеря, организовывала субботники, праздники и т. д. и т. п. Секретарь парткома ходил за ней по пятам и уговаривал вступать в партию. "Не доросла я", - скромно отвечала Ирина. Тем не менее ее даже признали лучшей комсомолкой Ленинграда, и в Таврическом дворце, где проходила Всесоюзная комсомольская конференция, висел ее портрет.
Этот портрет каким-то таинственным образом исчез со стены и оказался в их доме. Как это случилось, знает только Валентин Павлович, но держит в глубоком секрете. У них с Ириной в "Граните" случился служебный роман, закончившийся свадьбой, которую "благословил" сам секретарь райкома.
"Гранитчик" из Вагановского училища
Валентин Пузиков тоже удивительный человек, и с Ириной у него много общего. Например, знание своих корней. Ирина знала свою родословную аж со времен Ивана III. Русановы были священнослужителями, и ее пра-пра-:деда даже казнил Иван Грозный. А предки Валентина - рыбаки. Была когда-то на Оке рыбацкая деревня Пузиково, куда наведывался сам Петр I, уж очень вкусную рыбу там ловили. А когда основали Петербург, Петр перевез всю деревню в полном составе в новую столицу. Построили деревянные домики на Неве, и возник поселок Рыбацкое.
С Валентином случались необыкновенные истории. Как-то в детстве шел он по Невскому, видит: группа детей идет в направлении улицы Зодчего Росси. Из любопытства двинулся вслед за ними. Дети вошли в Вагановское училище, где как раз шли вступительные экзамены. Валентина преподаватели тоже посмотрели, проверили музыкальный слух и: приняли. Записали адрес, телефон и велели прийти 1 сентября. Он вскоре совсем забыл об этом эпизоде. Но 1 сентября в его квартире раздался звонок и строгий голос спросил, почему мальчик не на занятиях. Так Валентин попал в знаменитое балетное училище. Но солистом балета не стал - незадолго до выпуска повредил колено. Пришлось выбирать другую специальность. Окончил радиотехнический техникум и поступил на "Гранит". Мотался по командировкам по всей стране. Везде брал с собой фотографии Ирины и ставил на их обороте штампы далеких городов. Такие "заштампованные" фото хранятся в их семейном альбоме.
Командирша
В 29 лет Валентина призвали в армию лейтенантом, и Ирина, несмотря на слабое здоровье и блестящие карьерные перспективы (ее приглашали на работу в Смольнинский райком комсомола), бросила все и поехала за мужем на Север. Тоже служить.
На Северах - совсем другая жизнь. Немыслимые краски, точно как на картинах Рокуэлла Кента: красное небо, голубая сопка, зеленое озеро. Поселок Сафоново, где размещался штаб авиации Северного флота, - несколько домов посреди снежной целины. Валентин летал штурманом на военных самолетах. Уходили далеко, к Северному морю, к Атлантике. Как-то принес жене фотографии посмотреть, как они летают.
Лучше бы он этого не делал! С тех пор Ирина лишилась сна. На фото было видно, как близко подлетают натовские самолеты к нашим, как это опасно. Время от времени летчики исчезали - самолет бился где-то далеко. По советским временам, если тело не найдено, считалось, что человек сбежал. Детям даже пенсий не полагалось.
Ирина ночами лежала без сна, прислушивалась к гулу самолетов. Летчики прилетали под утро. Услышав, что самолет сел, выглядывала в окошко. Видит: идет, самый высокий, ее Валентин. "Слава Богу, живой", - вздыхала облегченно и опять ложилась. Делала вид, что спит. От этой нервотрепки она поседела к 30 годам, остригла роскошную косу и начала красить волосы.
Каждое утро она ходила на работу по узкой дорожке, протоптанной в снегу. А работа у нее была очень серьезная. Ирина занималась обслуживанием самолетов эскадрильи. Сидела за диспетчерским пультом, собирала данные, что кому надо, мгновенно передавала их по назначению. "Во дает! Баба всей эскадрильей командует, причем культурно, без мата", - рассказывали друг другу военные. Однажды новый командир полка даже специально пришел незаметно послушать, как это она управляется. С тех пор он ее сильно зауважал. За особые заслуги ей выделили автомобиль "Москвич", бывший по тем временам большим дефицитом. Водила машину Ирина Юрьевна с большим удовольствием и даже лучше, чем муж. Сказывались мгновенная реакция и умение смотреть сразу во все стороны и все замечать.
...А дел - всегда невпроворот
Но здоровье опять подвело. Падала в обморок, болели сердце, почки. Однажды поскользнулась по дороге на работу, получила сотрясение мозга. В больнице врачи ужаснулись, узнав о ее "букете болезней". Пришлось увольняться из армии.
В Питер вернулись в 1983-м. Ирина Юрьевна где-то прочитала, что бывшие летчики и подводники, выйдя на пенсию, живут всего 3-5 лет, и решила, что мужа нужно спасать. Спасением стала дача - небольшой домик в Псковской области. Дел там было невпроворот и для супруга, и для нее самой. Ее организаторский талант проявился и здесь. Добилась, чтобы заасфальтировали дорогу и даже поставили гранитную стелу на месте встречи Пушкина и Кюхельбекера, что как раз находилось в их поселке.
Два года назад от дачи пришлось отказаться, ездить туда ей уже не по силам. Ирина Юрьевна - инвалид I группы. Ей нельзя выходить из дому, но она все-таки иногда выходит. И телефон в их квартире все время звонит. Как-то пришедшая в гости родственница с удивлением сказала: "Ой, тетя Ира, я поняла, почему вы до сих пор живая! Потому что вам умереть не дают".
Хозяйка модной империи 
Георгий Полтавченко: «Служить Отечеству и Петербургу» 
Письма путешественницы. Как россиянка повторила швейцарский путь Карамзина