Андрей Сигле: «Сейчас ценится умение выживать»

Пять языков

- Андрей, как удается сочетать высокое - музыку, и низкое - бизнес?

- Бизнес - это тоже высота, к нему можно относиться креативно. Да и окружение особое - творческие люди.

- Отличительная черта которых - капризность?

- Начинаю их понимать, когда сажусь сочинять музыку. Бывает, все напишешь за одну ночь. А бывает - мучаешься, а тебе названивают: «Давай быстрее». Раньше думал - как я ненавижу этих продюсеров! Теперь и сам стал стал продюсером и думаю, как я ненавижу этих творцов! (Улыбается.)

На «Фаусте» музыку мы еще даже не обсуждали, пока моя задача - организационная. У нас съемочная группа - 120 человек, бывает до ста человек массовки. На площадке звучит пять языков. Немецкий - потому что актеры в основном немцы. Французский: у нас оператор - француз Бруно Дельбоннель, недавно закончивший «Гарри Поттера». Чешский - потому что техническая группа чешская, и русский - вся художественная группа - русская. Английский же - язык межнационального общения.

- У Сокурова таких масштабных проектов еще не было?

- Да, это общеевропейский проект. Съемки проходят в трех чешских замках, нам предстоит поездка в Исландию, озвучивание будет в Германии, светокоррекция - в Лондоне.

- Насколько же растянется работа?

- У нас всего 46 съемочных дней, это нормальный график для Александра Николаевича. Любой другой, я убежден, снимал бы годами.

Первый же день съемок был сложный: на горном озере. Актеры должны были падать в воду. Все волновались, что актеры простудятся, так как вода холодная. А Сокуров тут как тут: первый в воде. Он самоотверженный человек, у меня ощущение, что он живет кинопроцессом. Зрители увидят фильм к лету.

- Если с финансированием проблем не будет?

- С финансами все четко, курирует проект Владимир Путин. Когда он позиционировал его перед европейскими журналистами, отметил, что Россия богата не только нефтью и газом, но и великой культурой.

Кино - не бизнес

- Вы организовали студию, которая специализируется на авторском кино. Но ведь оно не окупается?

- В России невозможно окупить ни один фильм, если не существует ухищрений. А когда появляются победные отчеты о десятках миллионах, собранных в прокате, - они лукавы. Это дезориентирует и бизнесменов, реагирующих на то, куда можно вложить деньги. Мне начали звонить знакомые: «Давай снимем кинцо». - «Зачем вам это надо?» - «Ну, процентов тридцать-то заработаем?» - «Не только не заработаете, но не вернете и половины денег, а чтобы поиграться, готовы заплатить 5 миллионов?» Пыл сразу пропадает.

 Кино у нас не является бизнесом еще и потому, что в России мало кинотеатров. По отчетам, во всей стране - 1900 залов, а в одном Нью-Йорке - 5 тысяч. Все наши киносети уже принадлежат американцам, у них нет желания прокатывать русское кино.

- Но ведь государство его поддерживает?

- Нужны комплексные меры. Прежде всего, нужно оградить наш рынок. Ну, сколько можно говорить о борьбе с пиратством! Никакое кино нельзя окупить, если оно завтра появляется на прилавках по 100 рублей. Да еще и кинотеатры обманывают, они ведь получают половину от дохода. То есть с билета в 200 рублей - 100. Но заявляют, что у них 10 зрителей, когда в зале - 50. Друзья-продюсеры рассказывают, что они ловят кинотеатры «за руку». Есть от этого панацея: единый электронный билет. Но все пронизано коррупцией.

- К тому же наше кино потеряло несколько поколений зрителей...

- И профессионалов. Отголос­ки кризиса российского кино в годы перестройки заметны до сих пор. Зритель ушел из кино, так как смотреть было нечего и негде, а киношники - из профессии. Мало того, в эпоху перемен люди живут одним днем. Отсюда нежелание читать, самообразовываться, ходить в музеи, на выставки. Теперь ценится только умение выживать. Хотя в театры и в блокаду ходили. Тяга человека к искусству, если он остается человеком, - несомненная. Это проблема государственная, ее решение требует политической воли.

Медийность и талант

- Ваше отношение к медийности, которая сейчас стала индикатором успеха проекта или человека?

- Если говорить об известности, то понятно, что эстрада ей больше способствует, чем сочинение музыки к фильму. Но «медийность» - это отдельная категория. Многие наши медийные артисты ничего из себя не представляют. И есть прекрасные театральные, которые неизвестны, потому что не снимаются. И думаешь: почему этот получает гонорар в тысячи долларов, а этот - 200 рублей за выход на сцену? Медийность не является мерилом таланта.

К тому же надо уметь обходиться с известностью, ты живешь под увеличительным стеклом - людей интересует, что ты носишь, ешь, с кем проводишь время, и надо чувствовать ответственность. А я занимаюсь любимым делом, это очень важно - заниматься тем, что ты не только умеешь, но и любишь.

- В юности вы увлекались роком. На ваш взгляд, эта музыка жива?

- Рок - это музыка, которая появляется на изломе, музыка нерва, действия. Когда уходит энергия, она заканчивается. Вот попса - это музыка мопсиков на подушечках.

Недавно был в клубе на рок-концерте: музыканты орут в микрофоны, да еще на английском, мотают головами - и ничего за этим нет. Публика скучающая, абсолютно никакого контакта. А рок-музыканты всегда были еще и гуру, учителями. Цой пел: «Если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день»… Замечательная фраза! Она, я уверен, давала возможность выжить многим из потерянного поколения.

Смотрите также:

• «Стремился к максимальной свободе». Марина Смирнова о Цое и фильме «Игла» →
• Антон Адасинский: «Чтобы сыграть Мейерхольда, мне даже грим не нужен» →
• Олег Погудин: "Я не пробивался!" →