Александр Шишкин - один из самых востребованных театральных художников двух столиц. По числу наград с ним вряд ли кто сравнится. Он обладатель всех высших театральных премий: двух «Золотых масок», «Золотого софита», «Хрустальной Турандот», «Чайки», премии им. К. Станиславского.
«Чайка» в шарфике
- "АиФ-Петербург": Едва успел выйти спектакль Александринского театра «Счастье», как за его сценографию вы получили премию фестиваля «Театры Санкт-Петербурга - детям». А вот актёры жалуются, что в ваших костюмах трудно играть, потому что они весят сто килограммов.
- Шутку про «сто килограммов» я сам запустил, но, действительно, трудно. У меня не было задачи - мучить. Это проблема артистов, технологий, задач самого театра. Театр ведь - клубок, там помимо сложных человеческих отношений существует огромное количество магического. Непонятны механизмы его воздействия на публику, даже на самих актёров… Надо выходить из этого пространства.
- "АиФ-Петербург": Уж не хотите ли вы сказать, что прекращаете работать для театра?
- Нужно немного отстраниться. Отношение усложнилось до передозировки. Театр - слишком ресурсное, с точки зрения времени и психики, дело. У меня есть внутренний потенциал для собственных проектов, хочу расслоиться, открыть мир шире.
- "АиФ-Петербург": Да вы всегда «расслаивались», занимались живописью. Даже участвовали в создании коллекции шейха из Саудовской Аравии, делали перформансы в Турине и Хельсинки, ваши огромные компьютерные картины выставлялись в Ницце… А в театре используете все новейшие технологии.
- Сейчас мне малопонятно, что происходит в театре, даже не очень понимаю, что там делает художник. Все стремятся к минимализму, актуальности, ежесекундности. Режиссёр Кристиан Люпа даже предложил в Александринке играть «Чайку» в том, в чём хочется. И как-то после победы «Зенита» актёры были в зенитовских шарфах. Привычные театральные декорации уже не актуальны, всё становится быстроменяющимся. Поэтому пришло видео: другое настроение, и можно изменить картинку. Всё стареет на глазах, в этом смысле репертуарный театр - анахронизм.
- "АиФ-Петербург": Но ведь считается, что русский театр хранит традиции.
- Ничего мы не сохранили, это иллюзии. Достаточно посмотреть старые фильмы, записи спектаклей: люди по-другому говорили, выглядели, у них была другая моторика, пластика. Человек, в принципе, мутирует.
- "АиФ-Петербург": Почему же вы стали именно театральным художником?
- Отчасти сказались детские впечатления: мама бесконечно водила в театры, музеи - как сейчас все ходят в ИКЕА и «Мегу».
Держать оборону
- "АиФ-Петербург": Петербург тоже «меняется на глазах». Как вы относитесь к сносу старых зданий и новоделам в центре?
- Поскольку я расслаиваюсь, хочется провокационных жестов (смеётся). Но поскольку я здесь родился, знаю всё от подвалов до чердаков, беспокоюсь, когда что-то сносят. Вот если бы всё это можно было восстановить… Но на это нет ни сил, ни людей, хоть весь мир подключай. Разрушать нельзя, однако всё само падает, разлагается. Это как в коммуналках, сам жил и знаю - люди десятилетиями не могут поклеить новые обои: «Ничего не будем, ждём, когда расселят». Вот модель того, что происходит в городе.
- "АиФ-Петербург": Но ведь постепенно старый фонд всё-таки приводят в порядок?
- Да, вот я живу на Литейном, и там всё время что-то происходит: то таблички поменяют, то столбы, то фонари поставят, то копают, то моют. Каждый день фотографирую из окна один и тот же кусочек проспекта. Трансформация видна, это стимулирует: ага, значит, мы кому-то нужны. Но есть места, где ничего не происходит. Там у людей негативный, пессимистичный настрой.
- "АиФ-Петербург": Современная архитектура Петербурга малоинтересна. А если бы построили что-то выдающееся, люди бы приняли?
- Вся современная архитектура рассчитана на 30-40 лет, в этом её тренд, логика. Редкие вещи делаются надолго. Раньше в Петербурге строили на века, был другой подход, другое мышление. Мы мыслим короткими категориями: получить по максимуму сейчас, архитекторы проецируют своё творчество не «на века», а на ближайшую премию.
- "АиФ-Петербург": Так бессмысленно и бороться?
- Всё равно небоскрёбы появятся, хотя мы будем бороться. Но, с другой стороны, допустить до того, что сделали с Москвой, - тоже невозможно. Поэтому дело правое, нужно держать оборону, чтобы фильтровать, если что-то строят.
Культ семьи
- "АиФ-Петербург": Вы работаете в разных странах. На взгляд художника: чем люди отличаются друг от друга?
- Отличаются даже Москва-Питер. В столице - другая скорость, кинематика, лица, костюмы: более дорогие фактуры, больше цветов, блеска, гаджетов. В Питере по-прежнему чёрно-серо-буро-малиновый колорит, некая замкнутость и мрачность. Это неистребимо. Как дома - пока стоят - они формируют жителей. Да и погода… Существует некий питерский этнос.
- "АиФ-Петербург": Дома в городе разноцветные. Почему же принято считать Санкт-Петербург «серым»?
- Потому что нет солнца! Недаром после Академии художеств все ехали в Италию за колоритом. Мы просто не видим цвета, без солнца всё тухнет, становится серым, к тому же часто - мокрым. Лондон тоже серый. И люди такие - внутри, может, цветные и жизнерадостные, но общее впечатление - совсем «не итальянское».
- "АиФ-Петербург": Как же находить в сером городе радость?
- Я вот работал в Норвегии, в городе Тромсё, где есть полярная ночь, когда всё время темно. Это, я вам скажу - испытание! И там другие люди, с особой психикой, подверженные суицидам, алкоголизму. Кстати, когда полярный день, круглосуточное присутствие солнца - тоже болезненно. Но ничего, живут, много спортом занимаются, семьёй. У них культ семьи - как спасательный круг. Никакая работа, никакой театр не может сравниться.
- "АиФ-Петербург": А у нас именно в театр идут за духовной поддержкой.
- Поиск духовных высот в театре, как и в современном искусстве, - неправильная потребность. Современное искусство - не религиозный продукт, а демократичная вещь. Им сейчас занимается огромное количество людей. Многие уже в зрелом возрасте учатся рисовать, фотографировать, работать на компьютере, входят в Интернет. Ключевой момент современного искусства - и я могу!
Александр Новиков: «Брак - ловушка для двоих»