В ноябре «Терем-квартет» отметит своё 25-летие. Ансамбль давно стал одним из символов Петербурга, его творчество знают во многих странах мира. А 27 ноября коллектив даст юбилейный концерт в «Октябрьском».
Волшебные инструменты
- Современные россияне имеют слабое представление о народных инструментах. Просветите, на каких вы играете?
Михаил Дзюдзе: - Мою балалайку-контрабас в 1937 году сделал мастер Иосиф Галенис. Она больше, чем обычная, весит 13 килограммов. Инструмент чудом пережил блокаду - как его не сожгли?! А уж сколько раз ломали и разбивали! Мы ведь много гастролируем, я сдаю его в багаж, и даже жёсткий футляр не всегда спасает. Извлекать звук трудно, нужна большая сила, потому что использованы рояльные струны.
Как-то мы участвовали в знаменитом английском шоу вместе гитаристом Джимми Пейджем и вокалистом Робертом Плантом - они тогда ушли из «Лед Зеппелин» и делали свой проект. После нашего выступления Джимми подошёл к моему контрабасу - такого он никогда не видел! Попробовал играть - ничего не вышло. Джимми поразился: «Как у тебя получается? Нужно родиться в Сибири, чтобы играть на таком инструменте». А мы с контрабасом - как единое целое.
Андрей Смирнов: - Мой отец работал на двух работах, красил храмы по монастырям, чтобы скопить мне на баян. Так что деньги собрал с помощью Господа. Шесть тысяч рублей. «Жигули» стоили меньше! Инструмент сделан скрипичным мастером Самсоновым. Он никогда не занимался аккордеонами, но мечтал. Самсонов создал нестандартный по размерам корпус, а начинил его баянный мастер Иванов. У инструмента богатые обертоны, мягкий и мощный звук - русский, глубокий. Отец всегда под него засыпал. «Сынок, поиграй», и моментально отключался. Инструмент чувствует моё поле, мы вместе заболеваем и выздоравливаем. Я его по полной программе эксплуатирую с 1985 года - никакой другой баян такой нагрузки не выдержит. Дай Бог ему здоровья.
Алексей Барщёв: - Моя домра-альт - более-менее современная, её сделал мастер Андрей Балдин. Человек он был очень увлечённый. Каждая досочка, клёпочка, - всё подобрано настолько тщательно и продуманно, что инструмент выдерживает перепады практически от минус 50 до плюс 50. Почти сто градусов!
Андрей Константинов: - И мою малую домру сделал Балдин. Его инструменты помимо выносливости отличаются универсальным тембром. На них можно играть как на банджо, гитаре, мандолине. Не сразу поймёшь, что за инструмент звучит. Когда в Консерватории я играл в классе на домре, люди в коридоре думали, что на рояле!
Революция в головах
- "АиФ-Петербург": Как всё-таки удалось сделать популярным исполнение музыки на русских народных инструментах?
А. С.: - Когда мы начинали, интереса к такой музыке уже не было. А нам хотелось быть современными, играть заводное, привлечь молодёжь. Приходилось изобретать собственное звучание, новый язык. Берёшь любое произведение, перекладываешь на наш состав…
А. К.: - Звуком мы пишем картины, используем любые мелодии, освобождаемся от стереотипов. Вся революция у нас в головах.
- "АиФ-Петербург": У меня ощущение, что на Западе интерес к русским народным инструментам всё-таки больше, чем на родине. Там это хотя бы экзотика.
А. К.: - Это не так. Наш зритель душу отдаёт, а западный - он более поверхностный.
- "АиФ-Петербург": Вы чувствуете свою «миссию»?
А. К.: - Основная миссия музыкантов - народная, культурная дипломатия. Сначала идёт искусство, выстраивает среду, в которой потом происходят политические события.
Кстати, первая частная встреча Путина и Шрёдера полностью проходила под нашу музыку, поэтому они такие друзья. И в том, что «Северный поток» работает, есть и наша заслуга (смеётся).
А. С.: - У нас есть проект: народные песни в современных обработках записывают на нашей студии дети. Эти песни переводятся на иностранные языки, и в разных странах дети их поют. Нам есть чем обогатить западную культуру.
Жизнь - это «кроссовер»
- "АиФ-Петербург": У вас не складывается ощущения, что современное искусство не рождает ничего нового?
А. К.: - Кризис культуры идёт по всему миру. Если говорить о русской, то она сформировалась за XIX век, когда были созданы основные шедевры в литературе, живописи, театре.
ХХ век осваивал, развивал эти направления, и тоже были достигнуты вершины. В XXI-м начался переходный этап, это последствия глобализации. Меняются формы жизни культуры, её проявления. Есть люди, которые ищут новый
язык.
- "АиФ-Петербург": К примеру?
А. К.: - В этом году мы организовали в Петербурге первый всемирный конкурс «кроссовер» - то есть коллективов, занятых поиском нового звука, современного языка. О нас самих до сих пор говорят: неизвестно, к какому жанру приписать. Мы и не народники, и не классики, хотя играем много классических произведений. По миру есть много таких коллективов. Вот и появилось слово для их определения - «кроссовер». Всю современную жизнь можно назвать «кроссовер». Ничего чистого уже нет: науки не могут развиваться, не объединившись. Мы смешиваем разные стили.
- Компьютер может сочинить и исполнить музыку. Не за ним ли будущее?
А. К.: - Мы в «Тереме» подходим к любому произведению как режиссёр к пьесе: идёт разбор характеров, столкновений, развития. Музыкант произведение одухотворяет и делает живым. А компьютер просто выполняет приказы: вроде бы совершенно, а скучно.
Юрий Гальцев приехал к больным детям 
Василия Кичеджи попросили помочь восстановить арт-центр «Терем-квартета»