Актриса Светлана Письмиченко, исполнившая в фильме роль вагоновожатой Светы, рассказала «АиФ» о работе с исполнителем главной роли Сергеем Бодровым и режиссёром Алексеем Балабановым, которых уже нет в живых.
Без косметики и «дублей»
Сергей Прудников: - Светлана, как Вы попали во всю эту историю?
Светлана Письмиченко: - Познакомилась с Балабановым на пробах второй его полнометражной картины «Замок» по роману Кафки. Мне позвонили из актёрского отдела «Ленфильма», пригласили - это был канун 1994 года. Когда встретились, выяснили, что практически земляки - Лёша из Свердловска, я из небольшого посёлка в Северном Казахстане на границе с Уралом. Потом была работа в очень хорошей компании - с Витей Сухоруковым, Анваром Либабовым, Колей Стоцким, оператором Сергеем Юриздицким. Кино удостоилось нескольких наград. Спустя год Алексей позвонил мне снова: «Начинаю новый фильм, написал роль специально на тебя. Будешь сниматься?». - «Да, конечно».
- Актёра на роль Данилы Багрова, насколько я знаю, долго не могли найти.
- Лёша всегда долго искал главных героев. На роль Данилы пробовались многие артисты - в основном брутальные такие ребята. Пробной сценой был эпизод знакомства, когда Света и Данила идут вдоль трамвайных путей. Но всё было не то… Как-то он позвонил мне: «Не знаю уже, что делать! Сегодня последняя попытка. Будет не артист, но очень интересный человек. Приходи». Я пришла, а там сидел Серёжа Бодров. Мы отсняли сцену, и Лёша говорит: «Ну, всё, я нашёл героя…»
- Почему Балабанов так тщательно подыскивал актёров? У него были какие-то особые к ним требования?
- Максимальная достоверность, никаких наигрышей. Он требовал фактически документального существования в кадре. Даже отказывался от грима. Помню, ходил и проверял: нет ли краски на ресницах.
- Как проходили съёмки?
- Быстро, в очень сжатые сроки - весь материал сняли меньше чем за месяц. Денег совсем не было, весь бюджет ушёл на плёнку. Реквизит приносили свой или собирали по знакомым, по барахолкам. Свету я играла в собственной байковой рубашке и кофте, которую привезла из Финляндии. Знаменитый свитер Данилы Надя (художник по костюмам Надежда Васильева, жена А. Балабанова. - Прим. ред.) отыскала на Удельном рынке. Концерт Бутусова в Питере снять не успели и поехали в Москву на концерт Чижа - нас тогда чуть не затоптали в толпе. Особо не репетировали. Работали почти без дублей: плёнка-то дорогая. Лёша предупреждал: «Как сыграешь - так и будешь выглядеть на экране…»
- Предполагали, что «Брат» так заденет за живое зрителя, станет классикой?
- Нет. Когда снимаешься, в принципе не знаешь - куда движешься, что получится в итоге. Что касается меня лично, то не могу сказать, что проснулась знаменитой.
- Ну а вам самой фильм нравится?
- Помню, премьера состоялась в «Доме кино», после просмотра все аплодировали. А я была недовольна собой. Вообще актрисы смотрят свои фильмы иначе, чем зрители. Хотя я очень люблю эту картину. И каждый раз нахожу в ней что-то новое для себя. Мой младший сын Тимофей, которому сейчас 17, тоже обожает фильм. Последний раз вместе с Лёшей, Надей, Витей Сухоруковым мы смотрели его как раз на предыдущем юбилее, в 2007-м, на фестивале в Выборге. Сидели, смеялись…
- Каким запомнился вам Алексей Балабанов?
- Очень немногословный. Изъяснялся какими-то односложными предложениями. Спрашиваю: «Лёш, а почему Света на трамвай пошла?». - «Ну, что ты меня спрашиваешь? Пошла и пошла. Потому что ей нравится». Он был крайне начитан. Всегда говорил то, что думал. Независимо от того, кто перед ним. Ходил в тельняшке. Был простым во всём.
- Фильмы Балабанова - отдельное явление в нашем кинематографе. Откуда этот его неповторимый взгляд на мир?
- Он очень много знал, видел. Вот, например, что у него за история с Афганом? (А. Балабанов - участник войны в Афганистане. - Прим. Ред.). Мы не знаем. «Писарем отсиделся» - это ведь личная его история. Или «Груз 200», который он мне запретил смотреть, - это же не про страшилки, это совсем о другом. Его тянуло рассказать об измученных, израненных людях. О негламурных, несчастных, странных. Его внутренний мир был полон такими персонажами. И он сам был отчасти таким.
- А каким остался в вашей памяти Сергей Бодров?
- Харизматичный человек с богатым внутренним миром. В нём не было места фальши, актёрскому пафосу. Скромный, закрытый, но которого изнутри как будто что-то распирает. Сергей и Лёша - две звезды, которые сошлись. Люди не просто так посылаются друг другу. Из этих двух энергий родился тот мир, который мы знаем.
- Вместе с Алексеем Балабановым вы работали впоследствии на фильме «Морфий», спустя 12 лет после «Брата». Это был другой уже человек?
- Да. После гибели Сергея и всей группы, которая была командой Алексея, у него началась иная жизнь. Он винил себя в случившемся. Во время съёмок «Морфия» постоянно твердил: «Я скоро умру». Ему в ответ: «Ты с ума сошёл?», а он: «Нет, я знаю!» Ходил, прощался. Не стало его через пять лет.
- Фильм «Брат» стал поворотным для вас?
- Однозначно для меня эта основная картина. А Лёша - главный режиссёр.