Молодого актера Дмитрия Лысенкова неслучайно называют «артистом Фокина». Вот уже почти десять лет Дмитрий блистает на сцене Александринского театра. Он получил целый ряд призов за роли Гамлета, Хлестакова и Петруччо, но сам актер признается: лучшая награда для него – признание зрителей. Любовь петербургской публики артист заслужил уже давно, а вот на всю страну Лысенков стал известен недавно, благодаря своей роли писателя Вени в сериале «Бедные люди». Накануне своего 34-го дня рождения Дмитрий Лысенков встретился с поклонниками и рассказал о своем творчестве, общении с режиссерами и работе в театре и кино.
О поступлении в театральную академию
- Семнадцать лет назад я выбрал для себя театр. Так получилось случайно. На школьных подмостках я был отравлен успехом у зрительской аудитории в актовом зале 622 гимназии Выборгского района. Это был единственный случай в моей карьере, когда действие было остановлено аплодисментами из зала, как в XVIII веке. Для меня это стало переломным моментом, когда я был поражен грехом тщеславия и решил попробовать свои силы на театральных подмостках. Меня подталкивали к этому учителя истории и литературы, а также завуч. Я собирался поступать в Морской технический университет, «корабелку» и сказал, что подумаю о театральном. Когда дело дошло до второго тура в театральной академии и нужно было подавать документы, я рискнул.
При поступлении было сложно делать то, чего ты не понимаешь. Я читал Понтия Пилата из «Мастера и Маргариты», а мне сказали: «Читай, как Хлестаков!». Я, естественно, не прочел так. «Покажи яичницу» – это было для меня открытием. Но все-таки я подготовился на «четверочку» и поступил. Не представляю, как бы я сейчас работал программистом, если бы поступил тогда в «корабелку».
О работе в театре
- Не было ни одного педагога в театре, от которого бы я ничего не взял. К счастью, в моей практике не было режиссера, который был чем-то недоволен во мне, а вот я был часто недоволен режиссерами, но это такое свойство моего характера. На момент поступления в театральную академию такие фамилии, как Пази, Бутусов, Тростянецкий для меня вообще ничего не значили, но это обычная история для школьника. Я исходил из практических соображений: выбрал человека, у которого есть свой театр. Юрий Николаевич Бутусов стал моим педагогом и проводником в профессию. Я ему очень благодарен. Те спектакли, которые сейчас идут в театре Ленсовета, мне не так близки, как те, которые шли там 15 лет назад – «Калигула», «Войцек». У Бутусова произошел перелом на «Чайке», которую ставили в «Современнике». Он нашел новый язык, который мне не близок. Он развивается как режиссер, а я, возможно, недоразвился как артист – может быть, в этом причина.
Когда я в первый раз вышел на сцену Александринского театра и посмотрел с нее в зал, сцена показалась мне очень уютной, хотя из зала она представлялась мне огромным стадионом. Так, наверно, сцена сказала мне, что она меня приняла, и мне это приятно, лестно и обязывает ко многому. Быть актером Фокина – значит, быть артистом, готовым быстро хватать и выдать результат. Быть им трудно, потому что приходится наступить на себя, слушать и даже делать вид, что тебе интересно. У Фокина артист имеет четкий отстроенный пластический рисунок на протяжении всей роли. Это потрясающая практика – загнать себя в очень узкие рамки. Когда русскому актеру становится неудобно, у него выделяется энергия на том уровне, на котором как раз и должен существовать театр. Это определенное удовольствие – находиться в таких тисках.
О ролях в кино и театре
- Самой сложной моей работой в театре был Гамлет, которого я не мог принять. Мы не сошлись с Валерием Владимировичем (Фокиным – прим.авт.), потому что у него был свой замысел, а мне как артисту в роли Гамлета хотелось что-то сказать. Я был лишен такой возможности, поскольку я говорил не от своего поколения, а от поколения помладше. Фокин отказал этому поколению в способности мыслить. По его мнению, оно не осмысляет своих поступков и действует интуитивно. В моей практике это был уже второй случай, когда мне дали Гамлета. Оба раза мне приходилось переламывать себя.
Мне дорога каждая моя роль, даже в массовке. Есть мелочи, которые мне дороги. В сериале «Неслучайная встреча» я играл помощника депутата, гомосексуалиста. Это прекрасное хулиганство – вещь, необходимая для актерства. Может быть, я лезу на сцену потому, что это возможность реализовать свои какие-то комплексы, быть другим человеком, прожить как будто не свою жизнь, убивать людей (смеется – прим.авт), проявлять эмоции, которые ты в жизни вынужден сдерживать. Сцена дает выплеснуть их.
Лет двадцать назад за участие в сериале артиста бы презирали. Сейчас ситуация поменялась. В результате сериалы стали лучше, чем кино, потому что мировой кинематограф ушел в аттракционы. Это подростковое кино с попкорном, и каждая премьера становится экранизацией комиксов. Фильм «Сталинград» - аттракцион. Я не думал, что он будет настолько зарисован компьютерной графикой, ведь там нет ни одного кадра, где бы ее не было. К сожалению, у нас в театральном институте не учат работать в кино, а сейчас все творческие открытия в мире происходят в сериалах. Нам тоже нужно научиться снимать хорошие сериалы и влиться в новую концепцию.
«Муля, не нервируй меня!». 5 лучших фильмов актера Петра Репнина 
Гэндальф из «Властелина колец» побывал на «Ленфильме» 
«Торг здесь неуместен»! Почему Сергей Филиппов ненавидел свою популярность 
Хищник, Белый ходок и Грегор Клиган. Йен Уайт о спорте, пришельцах и трюках