Михаил Боярский давно сыграл свои главные роли, но по сей день остается одним из самых популярных артистов и по праву считается негласным символом Петербурга. Актер продолжает вести активный образ жизни: он успевает сниматься в фильмах, участвовать в телевизионных передачах, нянчиться с любимым внуком и ходить на футбол. Вечером 24 ноября Боярский пропустил матч «Зенита» в Лиге Европы, чтобы встретиться со своими поклонниками и побеседовать с ними о своем творчестве, семейной жизни и взглядах на современное кино.
О семье
– В детстве моя дочь Лиза казалась нам совершенно бесталанным человеком. В школе у нее было восемь репетиторов по всем предметам! Потом она каким-то образом выучила три языка, занялась пластикой, научилась играть на фортепьяно и флейте. Очень много работала. Выбор профессии Лизой стал для меня как снег на голову! Я уже сходил в университет и договорился с репетиторами: планировали отдавать ее на журналистику. Потом я уехал на гастроли, вернулся – а она уже в театральном! Я сказал, что пальцем не пошевелю, чтобы помочь ей. Лиза уходила в 7 утра и приходила в 12 ночи, и сейчас то же самое. Я всегда восхищался тем, что она делает, – у нее нет комплексов.
Мы с Лизой не разговариваем о кино. Она говорит мне про современные фильмы: «Не ходи, тебе все равно не понравится!». Наши с ней взгляды в кинематографе диаметрально расходятся, но я рад, что ее последней ролью стала Анна Каренина: это не один из очередных фильмов какого-нибудь заумного режиссера. Ей повезло с материалом!
Мои взгляды на тему кино близки с супругой, а Сергей вообще равнодушен к этой теме, он совершенно в другой сфере. Моя жена могла бы больше сниматься в фильмах, но она не жадная. Она много играла в театре, но Лара умнее, чем многие актеры и актрисы, ведь семья гораздо важнее, чем любой фильм или спектакль!
Если меня попросят посидеть с внуком, я готов даже пропустить игру «Зенита». Для меня на сегодня это самое главное. Внук называет меня своим другом, и у меня появляется надежда, что я кому-то нужен. У нас с ним хорошие отношения.
О «Зените»
– Мне было лет 6, когда отец впервые взял меня на Кировский стадион. Была игра «Зенит» – «Спартак». Матч комментировал знаменитый Виктор Набутов, дядя Витя. Я везде путался под ногами, а потом сам начал ездить на стадион. Сейчас на «Зенит» ходят много артистов – и Скляр, и Мигицко, и другие. Почему главным болельщиком команды выбрали именно меня, я не знаю.
Позже у нас появилась целая бригада из певцов и актеров, которые ездили вслед за футболистами в другие страны и приходили в «Зенит» с капустниками: поздравляли с днем рождения, с победами, с Новым годом. С футболистами я не общаюсь, у нас мало общих тем. Вот Мигицко может: он обладает энциклопедическими знаниями о футболе, да и вообще он общительный парень. Иногда могу прийти к ребятам на стадионе – посидеть, поболтать. Как-то раз Малафеев мне сказал: «Мишка, ты на «Зените» пиаришься». После этого я стал заходить к ним «за кулисы» гораздо реже. Теперь мы общаемся только на благотворительных мероприятиях. Сейчас я принимаю участие в благотворительной акции, которую проводит Кержаков. Малафеев тоже часто просит поучаствовать в таких мероприятиях, я никогда не отказываю.
Однажды я сказал комментатору Гусеву: «Если наши выиграют, я буду носить зенитовский шарф год!». Наши выиграли. В итоге я носил его два или три года, даже в баню в нем ходил. Когда начал приезжать на гастроли без шарфа, все сразу спрашивали, где же он. Я засовывал руку в карман и отвечал: «Около сердца».
О театре
– В юности я вообще не знал, кем мне быть: только не музыкантом. Я был очень неусидчивым. Играл в рок-группе, и не одной, но не был готов посвятить этому всю жизнь. Определился я тогда, когда попал в театр. Я мчался туда, как на крыльях! Мне был интересен не столько театр, сколько компания, те люди, которые туда ходят, – не спящие по ночам, выпивающие, читающие, веселые, нищие. Чтобы сыграть спектакль, каждый старался быть в команде нужным.
До сих пор не могу побороть страх перед выходом на сцену. Иногда страх становится паническим: я забываю текст, не слушаются руки и ноги. Волнение – хорошее качество, но страх мешает артисту. Чтобы вечером что-то получилось на сцене, мне нужно готовиться с утра. Раньше у меня было много концертов, сейчас мне это неинтересно. Кому нужны мои новые песни? Никому. Я не хочу просто отметиться, мне престиж не нужен.
Я консерватор и старый ворчун, со мной сложно. Мне ничего не нравится. Я впитал все, что было в 60-е, 70-е, 80-е годы, больше не помещается. Я считаю, сегодня снимаются 99%, а играют лишь единицы. В театр не хожу, потому что ничего не слышу, настолько документально все происходит на современной сцене, артисты бормочут слова под нос. Это неуважение к зрителю. Мне очень жаль, что зрители перестали ходить с тухлыми помидорами: раз – и закатал в лоб! Или вот артисты матерятся на сцене, а потом жалуются: «Нас не понимают, а ведь мы старались! Матом говорили, громко так». Чтобы быть на сцене человеком, нужно много знать. Настоящие личности – это Высоцкий, Шукшин, Стриженов – люди, которые сами по себе интересны, разнообразны.
О кино
– В начале актерского пути меня могли снять с роли через несколько дней и не сказать об этом. Постепенно это прекратилось благодаря моей работе в театре. Из моих ролей мне больше всех нравится роль Сильвы в фильме «Старший сын». До этого я был начинающим актером, а там уже заметно, что я профессионал. Эта роль дала мне возможность заявить о себе.
Я не могу отметить ни один отечественный фильм, снятый в последние годы. Я посмотрел кое-что и больше не буду делать этого никогда. Для меня кино кончилось на «Белом солнце пустыни». Вот там были артисты – Луспекаев, Кузнецов! Правда, я очень люблю фильмы Балабанова и Звягинцева. Когда смотрел «Возвращение», было не оторваться от экрана, но таких фильмов все меньше и меньше.
Мне кажется, западный кинематограф – естественное дело, а у нас же все вопреки, через тернии. Благодаря этому появились знаменитые профессионалы: Чухрай, Шукшин и многие другие. Наше кино чувственное. Раньше у нас с большой ответственностью относились к тому, что будут смотреть люди на экране. Сейчас это шоу-бизнес, коммерция. Школа нашего кино стала пропадать, потому что некому ее передать.
Из молодых актеров могу выделить Андрея Мерзликина. Козловский тоже очень хороший артист. Он трудоголик – и поет, и снимается, и языки знает. Это достоинство современных молодых актеров: они всеядны и могучи.
«Нужно быть прямым и честным». Боярский о рэп-батлах, воровстве и «Зените» 
Татьяна Догилева: «К режиссёрам отношусь с состраданием» 
«Нет амбиций сыграть Гамлета». Александр Ревва о новой роли и застенчивости 
«Не знала, как пишется «облигация»! Удовиченко о любимых ролях и Высоцком 
Сергей Перегудов не хочет быть "в мыле"