Пётр Иванович Станкевич - участник Великой Отечественной войны, награждён медалью «За оборону Ленинграда». В 1941 году находился на Лужском рубеже, а затем два года служил в Кронштадте. Он был огнемётчиком и должен был отражать атаки фашистского десанта.
Ледовый фронт
- В сентябре 1941 года линия фронта вокруг Ленинграда стабилизировалась. Рассчитывать на успех где-то на этой линии враг не мог. Фашисты планировали прорываться к городу с Ораниенбаумского направления. О том, что такой план у немцев был, я точно узнал через 40 лет после войны из книги маршала Советского Союза Василевского «Дело всей жизни», - вспоминает герой. - Гитлеровское командование активно заменяло рядовые части ударными и планировало атаковать. Зная о немецком плане, командование Ленинградского фронта начало укреплять подступы к городу со стороны моря, пополнило гарнизоны Кронштадта и фортов личным составом и вооружением. Одним из оборонцев был и я. Когда мы с сослуживцами оказались в Кронштадте, то возмущались, не хотели быть тыловиками. Не сразу дошло до нас, какая роль отводится морскому городу в срыве гитлеровского плана.
В каждом из 10 фортов находилось по артиллерийскому дивизиону. В Кронштадте стояла 1-я морская артиллерийская железнодорожная батарея, бронепоезд № 9. Небо берегли 3 полка и 2 дивизиона зенитной артиллерии, а также авиаполк истребителей. Часть острова Котлин, включая форты, были окружены так называемым «ледовым фронтом» - окопами во льду. Были там и ледяные помещения для обогрева солдат. Обстановку на Финском заливе контролировал батальон аэросаней, в том числе и парусных. В самом Кронштадте базировались небольшие корабли, подводные лодки. А я служил в 415-й отдельной огнемётной роте с 12 октября 1941 года по 25 августа 1943 года.
«Бычье поле»
Обычно огнемёты используются в наступлении для выведения из строя огневых точек противника. В нашем случае мы должны были не позволить высадиться на кронштадтский берег фашистскому десанту.
В то время Кронштадт занимал пятую часть острова Котлин. Большая западная часть была почти не освоена. Кроме аэродрома и мелких построек там ничего не было. Фашисты могли высадиться только на это неосвоенное «бычье поле». Для прорыва в город и порт противник должен был преодолеть западную часть городской стены. Помешать этому в буквальном смысле огнём и должна была наша рота. Мы все были вооружены ранцевыми огнемётами с 20-литровой ёмкостью горючей смеси. Дальность полёта горящей струи - до 25 метров! Правый и левый фланги защищали стационарные огнемётные точки, дальность полёта их струй - более 100 метров!
А метрах в ста от огневых позиций находились хозяйственные и жилые землянки. Там мы всё время жили, находились в постоянной боевой готовности. Весной 1942-го и 1943 годов нас по нескольку месяцев не выводили с позиций. Много раз я наблюдал за трассирующим огнём с фортов. Это зенитки стреляли по разведывательным самолётам фашистов. Я и мои сослуживцы всё время несли караульную и гарнизонную службу, выполняли тяжёлую работу. Самая трудная - это очистка доков ото льда, для того чтобы подводные лодки могли беспрепятственно выходить в море. В первую зиму также пришлось работать на сооружении железобетонных фундаментов для двух 12-дюймовых орудий. Позже от их мощнейших залпов наши землянки осыпались, еле выдержали.
Масло из копыт
Немцы всё время обстреливали Кронштадт, смерть ходила рядом. Однажды я нёс службу на открытом посту, и большой осколок вонзился в землю в 10 сантиметрах от моей ноги.
За всё время службы в Кронштадте нам ни разу не удалось помыться в бане. Завшивленность была ужасная! В первую военную зиму получали 125 граммов, но не эрзац-хлеба, а сухарей. К нескольким ложкам каши давали пол-ложки жидкого масла из копыт животных. Несмотря на голод, некоторые ребята не могли есть эту вонючую жижу. Мы были полудистрофиками. От цинги спасались сосновыми ветками, за которыми ходили на южный берег Котлина мимо вмёрзшей в лед «Авроры».
Защитникам Кронштадта так и не пришлось сразиться с врагом в открытом бою. Мы одержали победу своей мощью, что более ценно. Фашисты не осмелились штурмовать морской город. В 1943 году меня отправили учиться в школу младших командиров на химика, а после её окончания я был откомандирован на Северный флот и участвовал в союзных и внутренних полярных конвоях. Но это уже другая история.
Смольный определился, где построит Музей обороны и блокады Ленинграда 
Во Введенской больнице открыли мемориальную доску памяти врачей-блокадников 
Блокадные преступления. В Ленинграде случались мародёрства и убийства 
Первый военный музей. Что пришлось пережить Музею блокады Ленинграда 
В живых осталось только четверо