— Совершенно не удивляет тот факт, что вы сыграли спортсмена и музыканта в одном лице. Поражает хорошая физическая форма — в кадре во время многочисленных поединков вы работаете без дублера.
— То, что наработано в детстве и юности, не забывается. К тому же сейчас я еще не в лучшей форме, если плотно заниматься собой — это не предел.
— Режиссер фильма «Сайд-степ» — женщина, к боксу не имеющая никакого отношения. Вас это не смущало во время работы над фильмом?
— Любая женщина по натуре кровожадна и к тому же провокатор. Все мужские драки — от малых до глобальных — прямо или косвенно спровоцированы женщинами. Поэтому то, что женщина снимает фильм о боксе, скорее норма для меня.
— И партнерша ваша по фильму — женщина, прекрасная актриса Вера Глаголева…
— Вообще, сделать этот фильм — наша общая с ней идея, которую мы вынашивали несколько лет подряд. Встречаясь на «Кинотавре», думали, обсуждали — как здорово было бы сняться вдвоем. И сейчас, когда все наконец состоялось, мне с ней очень легко работать, мы абсолютно понимаем друг друга, и не только в творчестве — по жизни разделяем взгляды на многие вещи. Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, но это тот редкий случай, когда мы друзья, и это здорово, иначе сниматься вместе в кино ни к чему.
Игра в папарацци
— Когда вы не в кадре и не на сцене, то не очень-то похожи на артиста…
— Я нормальный человек, прежде всего — доктор, реаниматолог. Когда пришел в профессиональное искусство от машины специализированной «скорой помощи», мне было 30 лет. Пришел, а тут вся эта игра в папарацци, звезд…
— Ну и как себя чувствуете в мире шоу-бизнеса?
— Да никак, я там просто не бываю. А когда положение обязывает, то мне это очень противно, все мои друзья и товарищи это знают. Для меня походить с фужером шампанского по банкетному залу — сущий кошмар, умираю от такого пустопорожнего, паразитарного времяпрепровождения.
— Вам приходилось видеть людей в самых разных ситуациях, буквально во всех смыслах вывернутыми наизнанку. Вас еще можно чем-то удивить?
— Удивить, к сожалению, можно: отсутствием хамства, зависти, наличием честности, благородства…
— Петербуржцы сильно изменились за последнее время?
— Сильно, как и москвичи, и туляки, и норильчане… Стремительно разрастающиеся города всех меняют и пожирают.
— Вы как петербуржец, живущий в Москве, чувствуете пресловутый антагонизм между двумя городами?
— Знаете, настоящие москвичи с ума сходят от Петербурга, так же как настоящие питерцы любят старую Москву. Мы в этом смысле состоявшиеся люди, нам нечего делить, у нас в избытке своей красоты, поэтому мы ценим красоту чужую.
— И все же, согласитесь, попав надолго в Петербург, человек начинает потихоньку меняться.
— Конечно, стены делают людей. Меня раньше сравнивали с Высоцким. Но ведь мы абсолютно разные люди. Мы только говорим от первого лица, но Высоцкий совсем другого воспитания и главное — других стен. Если бы я родился не в Петербурге и не прожил бы здесь всю жизнь, был бы совершенно другим в творчестве. На эту тему у меня есть строчки: «…петербургский не женится князь на московской купеческой дочке».
Кристина Кузьмина: «Семья важнее карьеры»