27 января – День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Прошло 73 года, однако до сих пор этот период в истории Северной столицы во многом остаётся закрытым, считает историк Никита Ломагин, свыше 30 лет изучающий «белые» пятна осады.
О голоде не думали
Никита Ломагин: Блокада - самая длительная и жертвенная битва Второй мировой. Сопротивление защитников города имело ключевое значение для страны. Оно отвлекало противника от Балтийского флота, помогало сохранить контроль над Мурманской железной дорогой, сковало многотысячную группу армий «Север» вермахта. Можно только гадать, что произошло, если бы эта сила двинулась на Москву… Но цена, которую пришлось заплатить, чрезвычайно высока. Только гражданского населения погибло более 800 тысяч человек.
Елена Данилевич, «АиФ-Петербург»: Ваша докторская посвящена в том числе «негативным» настроениям ленинградцев в период войны. Однако об этом ни тогда, ни сейчас говорить не принято. Откуда же сведения?
- Из многочисленных официальных документов, дневников, архивов. Они подтверждают: реальное положение дел тогда мало кто предвидел. В августе 1941-го, например, в город приехала большая комиссия Государственного комитета обороны. Цель - создать запас продовольствия на три месяца. То, что Ленинград окажется в кольце уже почти через неделю, никто даже не представлял. Не могли принять и чёткого решения по эвакуации. Директорам Кировского, Ижорского заводов несколько раз приходили распоряжения: эвакуироваться, отставить, затем снова эвакуироваться. А это значит - демонтировать станки и оборудование, погрузить, выгрузить и т. д. Всё в условиях войны!
Или возьмите транспорт. Секретарь горкома Лысенко, отвечавший за эту отрасль, в феврале 1942-го застрелился, потому что видел: поставки продовольствия, боеприпасов срываются, и он бессилен что-либо сделать… Прибавьте информационный вакуум. Остроумова-Лебедева писала: «Все знают, что происходит с Ленинградом. Немцы от своих шпионов, англичане, американцы от своих. И только мы, жители, ничего не знаем».
- Тем не менее люди вели себя героически...
- Моя бабушка пережила самую суровую первую зиму. Выжить и сохранить троих детей удалось благодаря рабочей карточке и помощи родственницы в Уткиной заводи, у которой чудом осталось немного капусты и муки. Бабушка пешком ходила к ней с Васильевского острова, почти 20 км туда и обратно. Дед пошёл в ополчение и погиб в сентябре, в бою. И так почти в каждой семье. Но жизнь в городе не останавливалась. Подавались, например, рационализаторские предложения, причём очень серьёзные. В Институте физиологии им. Павлова продолжались опыты по изготовлению заменителей крови. Не останавливало вещание радио, шли спектакли и в Театре музкомедии. Однако известно, что его руководитель несколько раз пытался выяснить, почему их не эвакуируют. В горкоме ему ответили, что артистам оказано высокое доверие - поднимать настроение ленинградцам.
Обвесы и обсчёты
- Но самой тяжёлой была пытка голодом…
- Между тем запасы в городе имелись. В специальных холодильниках до весны 1942 года находилось 4 тысячи тонн субпродуктов, предназначенных до войны на экспорт. И только когда стало очевидно, что сроки годности заканчиваются, их отдали населению. Завозилось продовольствие и в жутком декабре 1941-го, но его распределение, хранение и учёт вызывают множество вопросов. Так, сохранились обращения с просьбой провести поверку весов на продовольственных базах, потому что две трети весов её не проходили… и появлялась возможность для воровства, обвесов, обсчётов. Не случайно на чёрном рынке хлеб был всегда…
- А правда, что за «125 блокадных грамм с огнём и кровью пополам» надо было ещё и заплатить деньги?
- Правда. Рабочим на заводах выдавали зарплату и карточки. Люди ночами стояли в очередях, чтобы получить хлеб. Трагедия заключалась в том, что так называемым иждивенцам полагался самый маленький паёк. Считалось, их должны кормить те, кто трудится. Этим во многом объясняются колоссальные жертвы, прежде всего среди подростков и стариков. Сегодня доступны и сотни писем, где ленинградские женщины спрашивают: «Почему мы получаем существенно меньше? Ведь мы отдали фронту самое дорогое - сыновей, мужей, отцов. И иждивенцами стали не по своей воле. Дайте нам работу!». С рублями тоже случались перебои. Зимой 1942 года из-за несогласованности деньги не завезли, и люди не могли получить зарплату и выкупить хлеб. Только в 2014-м рассекретили документы, где руководители города и Госбанка выясняют, почему в Ленинграде нет денег. Для многих это значило верную смерть.
Гастроном № 1
- Не хочется думать, что в Смольном в это время ели пирожные, как утверждают некоторые исследователи.
- Давайте начистоту: может голодная власть эффективно решать сложные задачи? На мой взгляд, нет. Были ли в обеспечении Жданова, партийной верхушки излишества? Тоже нет. Есть материалы бюро горкома по «пресечению попыток спекуляции продовольствием», к которым имели доступ сотрудники Смольного. Таких безжалостно выгоняли из партии и судили.
Конечно, иерархия потребления сохранялась. Номенклатура получала литерное питание, работали и спецраспределители. Один из них находился в Елисеевском гастрономе. В документах Продовольственной комиссии Военного совета Ленфронта он именовался «Гастроном», иногда «Гастроном № 1». К спецмагазину прикреплялись крупные учёные, деятели искусства и члены их семей. Но эти люди, повторю, не жировали.
В целом же руководители города были достаточно совестливыми. Тот же Алексей Кузнецов, секретарь горкома и член Военного совета, не раз повторял своим подчинённым: «Вы в тепле, накормлены и должны думать о людях. Работать 24 часа, организовывать движение транспорта, заботиться о детях, бороться с воровством». Кстати, когда в 1949-м было сфабриковано «Ленинградское дело», партийным лидерам что только не вменяли. А вот претензий к блокадному времени не было. Это подтверждает абсурдность обвинений в излишествах.
- Тема блокады очень интересует и Запад. Все мы помним, какой резонанс вызвало выступление Даниила Гранина в Бундестаге, а в эти дни в США выходит книга «Война внутри. Дневники блокадного Ленинграда»...
- Я лично знаю её автора - профессора Алексис Пери. Она вдумчивый, профессиональный историк. Прекрасно владеет русским, шесть лет работала в Петербурге, много общалась с блокадниками. Сейчас в Великобритании впервые проходит выставка рисунков, сделанных в осаждённом городе. Её девизом являются слова: «Пусть эта выставка будет предостережением современникам, насколько опасна война для существования
человечества».
И здесь, мне кажется, нам самим надо сделать определённые выводы. Как, например, получилось, что ряд материалов, доступных в 1990-е, сейчас снова засекретили? Кто-то боится, что документы скажут правду? Но сильное общество может с достоинством и покаянием преодолеть страхи прошлого, провести работу над ошибками. А вот недостаточно зрелое старается либо замалчивать проблемы, либо утверждать, что они поднимаются недоброжелателями. Жители блокадного Ленинграда всему миру показали, как в тяжёлых, страшных условиях можно оставаться людьми. И замалчивать что-то недостойно их памяти. Сегодня надо сделать всё, чтобы на карте блокады «белых пятен» оставалось как можно меньше.
От блокады до «Варяга». Лучшие фильмы режиссера Виктора Эйсымонта 
Героический десант. Попытке прорыва блокады под Шлиссельбургом - 75 лет 
Почётный донор блокады. Как хрупкая женщина спасла жизни десяткам солдат 
«Понимаешь, почему они победили». Михаил Сапего о народной истории 
Даниил Гранин: «Война помогла понять человека»