Больше не холодно. О чем Наталья Корненко никогда не рассказывает?

Детские глаза

Когда ленинградское блокадное кольцо сомкнулось, Наташе было всего три с половиной года. Она жила с мамой, бабушкой и сестрой в квартире недалеко от центра города. Отец в первые же дни войны ушёл на фронт командиром миномётного батальона. О нём до сих пор ничего не известно. Родственники не нашли его ни в списках живых, ни среди мёртвых. 

- Все тяготы легли на мамины плечи, - вспоминает блокадница. - Она была химиком, как и папа, работала на заводе резиновых изделий. С началом войны предприятие переоборудовали, стали выпускать снаряды. Мама вставала в четыре утра и ходила за хлебом. Отстояв очередь, несла эти крохотные кусочки нам, а потом шла трудиться. Вечерами таскала воду из Невы, а по ночам дежурила на крыше дома. Вместе с другими добровольцами тушила зажигательные бомбы, которые сбрасывали на нас фашисты. Во дворе было шесть пятиэтажек. После войны остался лишь один дом - наш. В этом и мамина заслуга…

В первую блокадную зиму в Ленинграде стоял лютый мороз - до минус 43 градусов. Из строя вышли водопровод, электричество, центральное отопление. Город подвергался постоянным артиллерийским обстрелам и бомбёжкам с воздуха. Взрывной волной выбивало стёкла в окнах. Жители закрывали дырки одеялами, коврами, тряпками. Но с очередным ударом всё это вновь срывало. Трёхлетняя Наташа и её пятилетняя сестра Таня хорошо усвоили: когда из чёрной тарелки - радио - раздаётся сигнал воздушной тревоги, надо бежать в подвал или бомбоубежище.

- Потом перестали прятаться - обстреливали слишком часто, - рассказывает женщина. - Городские жители продуктовых запасов не делают, и у нас их не было. Мама вспоминала, что самым тяжёлым испытанием для неё были детские глаза, следящие за передвижениями по квартире. Мы уже не плакали, еду не просили, понимали, что её нет. Хлеб она размачивала в жидкости, разрезала всякие кожаные изделия на мелкие части и долго варила их. Получившийся «бульон» мы пили. Целыми днями с сестрой лежали на кровати, укрытые всем, чем только можно. Пока мамы не было, за нами приглядывала бабушка - Антонина Илларионовна. Живыми мы остались благодаря ей. От голода не могли уснуть, а она отрезала кусочки от своего 125-граммового пайка нам. Пососав эти хлебцы, мы засыпали. До весны бабушка не дожила. Похоронили её на Пискарёвском кладбище.

Как-то в дверь постучала соседка: «Галя (так звали мать Натальи Борисовны - Авт.), я сегодня умру, забери себе мою Валечку». В этот же вечер её действительно не стало. Так в квартире появилась шестимесячная девочка. 

Пелёнки и детские вещи Галина стирала в ледяной воде, а сушить было негде. Женщина клала их себе на грудь… Когда семье пришла повестка на эвакуацию, малышку забрали работники соцслужбы. 
- До самой смерти мама корила себя за то, что оставила Валю в голодном, холодном городе. Но как мы могли её забрать? Сами едва не погибли.

Новогодний кусочек хлеба. Житель блокадного Ленинграда о войне и Сибири

Читайте далее

Хлебосольная Кубань

В назначенный день Галина собрала два чемодана, посадила дочек на санки и поплелась к сборному пункту. Дорога длинная, метель в лицо. Добралась до места и потеряла сознание. У неё к тому моменту уже опухли ноги, развивалась водянка. 

Статья по теме

Смелость жителей Бесленей. Как ленинградцы стали «черкесами»

- Этот день навсегда впечатался в память, - говорит Наталья Борисовна. - Сидим с сестрой на санках, рядом мама лежит, снег валит. Нас засыпало с головой. Внутри этого кургана мы сделали дырки и смотрели в них. Наблюдали, как люди штурмом брали машины, бегали, суетились, укладывали вещи. Мимо проходил водитель одного из грузовиков, заметил нас, раскопал и посадил в свой кузов. Эшелон из тридцати машин тронулся. Доехали до Ладожского озера, но начался обстрел. Двадцать восемь машин тронулись по льду, и только две остались переждать налёт. В одной из них сидели мы. Поехали, лишь когда стихло. И оказалось, что все предыдущие грузовики утонули - люди не выжили…
Добрались до железной дороги. Шофёр посадил девочек в вагон товарняка, а их маму, всё ещё без сознания, уложил рядом - поближе к печке. Её Наталья Борисовна отчётливо помнит: полукруглая, чёрная, от пола до потолка. От неё почувствовала первое за последнее время тепло. 

Через 29 суток они уже были в станице Ленинградская Краснодарского края.

- Кубанцы - народ добродушный и хлебосольный - старались накормить нас. Но для изголодавшихся набрасываться на еду было опасно… Женщина, у которой поселились, дала для начала лишь по крынке молока и куску хлеба, который пекла сама. Почувствовав вкус пищи, уже не могли остановиться. Хозяйке пришлось подвешивать буханки к потолку, чтобы мы не смогли их достать. Это нас и спасло. Потом мама написала письмо родителям папы в город Георгиевск. Дедушка пришёл за нами пешком, потому что денег хватило только на обратный путь.

Статья по теме

Марафоны Гаврилова. Как блокадный мальчик превратился в настоящего атлета

Хороших людей - больше 

Так семья оказалась на Ставрополье, а к концу войны переехала в Грозный. Получили письмо от родственницы, которая заболела и нуждалась в уходе. Жизнь там складывалась несладко. Галина устроилась на местный маслозавод лаборантом. Жили на квартирах, потом стали строить свой дом.

- Каждая копейка уходила на будущее жильё, есть было практически нечего. Много лет питались только перловой кашей, потому что это была самая дешёвая крупа. Варили её на костре. Дом возводили своими руками. К тому моменту мне исполнилось 10 лет. До самых морозов на улице босыми ногами месила глину, убеждая маму, что мне не холодно. После Ленинграда я уже никогда не замерзала. 

Там, в Чечне, Наталья Борисовна окончила школу. Выучилась в педагогическом институте, стала учителем математики. Вышла замуж за однокурсника. 

- Учителей не хватало, особенно в сёлах. Нас, студентов, отправляли на полгода в отдалённые школы подрабатывать. Мы с супругом преподавали и в селе Комсомольском, и в городе Малгобек в Ингушетии. А позже с двумя детьми решили переехать на Кубань.

Сегодня Наталье Борисовне 80 лет, но выглядит она значительно моложе. Интеллигентная, со вкусом одета, бодра и открыта. Почти каждую неделю выступает перед школьниками и студентами, повествует о своём детстве, о блокадном Ленинграде, о том, как люди там не просто выживали, а ещё и боролись за свой город. Малышам не терпится разглядеть медали на её груди, а старшеклассникам - узнать больше подробностей о том времени. Однако женщина признаётся, что некоторые факты опускает. Не рассказывает, например, что тот мизерный кусочек хлеба мама иногда не доносила до дома - по дороге его отбирали. Как воровали карточки, как люди впадали в отчаяние. Всякое бывало. Не говорит об этом ещё и потому, что достойных, хороших людей всё равно помнит больше, ведь благодаря таким она и выжила.