Поэта Иосифа Бродского не стало зимой 1996 года, но его прах обрел свое последнее пристанище лишь полтора года спустя, летом 97-го. Прежде чем обрести упокоение, тело поэта было погребено во временной могиле, а вопрос о месте окончательного захоронения еще долгое время оставался открытым.
«Со смертью не всё кончается»
Иосиф Бродский скончался 28 января 1996 года. Ему было 55 лет. Задолго до смерти, в 1962 году, 22-летний поэт писал: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать». Умер поэт в Америке, а похоронен на острове – только не на Васильевском, а на одном из венецианских – Сан-Микеле.
Иосиф Александрович скончался в Нью-Йорке, в ночь на 28 января. Сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно – инфаркт, пятый по счёту. Первое захоронение Бродского было временным – тело в обитом цинком гробу поместили в склеп при храме Святой Троицы на берегу Гудзона. Решение вопроса об окончательном месте упокоения заняло больше года. Присланное телеграммой предложение депутата Государственной Думы РФ Галины Старовойтовой похоронить поэта в Петербурге было отвергнуто – «это означало бы решить за Бродского вопрос о возвращении на родину». Стоит напомнить, что самому Иосифу не позволили приехать в СССР ни на похороны матери, ни на похороны отца.
По словам вдовы поэта Марии (урождённой Соццани, итальянской аристократки с русскими корнями): «Идею о похоронах в Венеции высказал один из друзей. Это город, который, не считая Санкт-Петербурга, Иосиф любил больше всего».
21 июня 1997 года на кладбище Сан-Микеле состоялось перезахоронение тела Бродского. Планировали похоронить поэта на русской половине кладбища между могилами Стравинского и Дягилева. Но это оказалось невозможным, поскольку Иосиф не был православным. Отказало и католическое духовенство. В результате могила находится в протестантской части кладбища. Поначалу на могиле был деревянный крест с именем Joseph Brodsky, через несколько лет его сменил памятник работы американского художника – эмигранта из СССР Владимира Радунского, который в своё время иллюстрировал одну из поэм Бродского.
На обороте памятника есть надпись по латыни – строка из элегии древнеримского поэта Проперция, которая означает: «Со смертью не всё кончается». На могиле Бродского посетители оставляют стихи, письма, камешки, фотографии, карандаши, сигареты – как известно, Иосиф очень много курил.
Не пишите биографию!
Незадолго до кончины Бродский прислал письмо в отдел рукописей Российской национальной библиотеки в Петербурге, где хранится основная часть архива поэта до 1972 года, времени его высылки из СССР. В послании он попросил на 50 лет закрыть доступ к его дневникам, письмам и семейным документам. На рукописи и другие подобные материалы запрет не распространялся, литературная часть архива открыта для исследователей.
Бродский просил друзей и родных не принимать участия в написании его биографии. Он подчёркивал: «Я не возражаю против филологических штудий, связанных с моими худ. произведениями – они, что называется, достояние публики. Но моя жизнь, моё физическое состояние, с Божьей помощью принадлежала и принадлежит только мне… Что мне представляется самым дурным в этой затее, это – то, что подобные сочинения служат той же самой цели, что и события в них описываемые: что они низводят литературу до уровня политической реальности. Вольно или невольно (надеюсь, что невольно) вы упрощаете для читателя представление о моей милости. … А, – скажет французик из Бордо, – всё понятно. Диссидент. За это ему Нобеля и дали эти шведы-антисоветчики. И «Стихотворения» покупать не станет… Мне не себя, мне его жалко».
Я не возражаю против филологических штудий, связанных с моими произведениями – они, что называется, достояние публики. Но моя жизнь, моё физическое состояние, с Божьей помощью принадлежала и принадлежит только мне
Единственная на сегодняшний день литературная биография Бродского принадлежит его другу, эмигранту, также как и Иосиф родившемуся в Ленинграде, – Льву Лосеву. По сведениям исследователя жизни и творчества Бродского Валентины Полухиной, написание биографии запрещено до 2071 года, то есть – на 75 лет после кончины поэта.
В одном из интервью на вопрос: «Что вы цените выше всего в человеке?», Бродский ответил: «Умение прощать, умение жалеть. Наиболее частое ощущение, которое у меня возникает по отношению к людям, и это может показаться обидным, – это жалость. Наверное, потому, что все мы конечны». А ещё он утверждал: «Две вещи оправдывают существование человека на земле: любовь и творчество».
Убежище для работы
Как известно, в Петербурге на доме Мурузи (Литейный пр., 24), в котором поэт жил с 1955 по 1972 годы, установлена памятная доска. В музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме можно увидеть экспозицию «Американский кабинет Иосифа Бродского», включающую подлинные вещи из дома поэта в Саут-Хэдли, переданные вдовой.
Именно в этот городок Иосиф и собирался отправиться утром 28 января – здесь он преподавал в университете с начала 1980-х годов. В Саут-Хэдли у Бродского было полдома, которые поэт считал «убежищем, где можно спокойно поработать». В Фонтанном доме представлены письменный стол, секретер, настольная лампа, кресло, диван, библиотека, почтовые открытки и фотографии.
На столе – пачка сигарет «L&M», неумеренно увлечение которыми, как рассказывал Бродский, стали причиной его первого инфаркта. Тут же маленький транзисторный приёмник, печатные машинки – поэт не пользовался компьютером.
Обращает на себя внимание старый кожаный чемодан, привезённый отцом Бродского из Китая в 1948 году. Именно с этим чемоданом Иосиф навсегда покинул родину. Сидящим на этом чемодане в аэропорту «Пулково» в день отъезда 4 июня 1972 года запечатлел его один из друзей. Интересно, что в ящичках секретера были обнаружены ручка, записная книжка, конверты и даже открытые коробочки с лекарствами – эти мелочи, представленные в экспозиции, создают впечатление, будто Бродский может в любую минуту зайти за понадобившейся ему вещью.
Материал впервые был опубликован 21 июня 2017 года.