Безжалостная стихия поглотила произведения искусства, ценные рукописи и дорогостоящие предметы интерьера.
Дымный запах
Все началось за несколько дней до трагедии. Слуги императора в некоторых помещениях начали улавливать «дымный запах», но 17 декабря он исчез. Это притупило бдительность кочегаров и дровоносов. Позже пожарные установят, что возгорание началось рядом с одной из печных труб, забитой сажей.
Николай I был с императрицей Александрой Федоровной в театре, когда ему сообщили тревожную новость: в Зимнем дворце начался пожар. Он сразу отправился домой. Сообщение о возгорании передали и графу Александру Бенкендорфу, шефу жандармов и Главному начальнику знаменитого III отделения. В будущем ему предстояло расследовать обстоятельства и последствия разгула огня.
«Я поспешил туда, хотя знал, что в нем уже издавна приняты все возможные меры предосторожности против огня, не подозревал никакой серьезной опасности, - позже вспоминал Бенкендорф. - Вверху лестницы государевой половины дымный запах привел меня прямо в Фельдмаршальскую залу. Тут обер-полицмейстер и придворная прислуга доискивались, откуда выходит дым, ежеминутно увеличивающийся. Прибежал князь Волконский (министр императорского дворца), а вслед за ним приехал и Государь из театра, где был с императрицей. Послали на чердак, но там уже скопился такой густой дым, что нельзя было ни дышать, ни доискаться источника огня. Тогда принялись ломать потолок залы, и огонь вдруг показался из-под карниза».
Начались активные поиски локализации очага. После первого же удара ломом по стене одна из фальшивых зеркальных дверей рухнула, и из-за нее вырвались языки пламени в человеческий рост, быстро перекинувшись вверх по деревянным балкам.
Позже выяснилось, что именно действия в первые часы борьбы с огнем привели к трагическим последствиям: ломая стены, пожарные дали выход пламени. Кроме того, все окна в здании были открыты, чтобы не задохнулись более трех тысяч человек прислуги, находящихся во дворце. С притоком свежего воздуха пламя стало распространяться еще быстрее. Вскоре все поняли: без подкрепления не справиться, и к дворцу были стянуты дополнительные силы.
Вынести сокровища
Осознав уровень угрозы, Николай I поспешил к своим детям, которые в тот час уже спали. Разбудив их, он велел эвакуировать наследников в Аничков дворец. Туда же он посоветовал ехать своей супруге, строго-настрого запретив ей появляться в Зимнем. Вместе с тем император приказал немедленно явиться 1-му батальону Преображенского полка, который занимал казармы возле дворца. Павловский ожидал распоряжений в полной боевой готовности.
Двигаясь в двух направлениях, к шести утра огонь охватил все здание. Пожарные и добровольцы продолжали качать воду из Невы, пытаясь сбить пламя. По свидетельству очевидцев, в первую ночь огненное зарево было настолько велико, что его видели за 50-70 верст от столицы. В пожаре гибли люди, в том числе пытавшиеся бороться с ним пожарные.
Как писал послу при Венском дворе Татищеву участник тех событий генерал-адъютант граф Алексей Орлов, царь принимал активнейшее участие в борьбе со стихией.
«Он был, можно сказать, повсюду, сам всем руководя и направляя помощь туда, где еще возможно было сопротивление огню, - отмечал граф. - Внимание его, разумеется, преимущественно обращал на себя Эрмитаж, потеря которого была бы для нас истинным народным трауром. Единственно распоряжением Государя мы обязаны спасением этого драгоценного наследия предков. Огонь продвигался вперед с всесокрушавшею быстротой».
В 11 часам ночи огонь подобрался к половине, принадлежавшей Александре Федоровне. Понимая, что без решительных действий эта часть Зимнего также будет уничтожена, Николай отдал приказ: перебраться через крышу в ту часть дворца и заложить кирпичом двери, которые вели в покои, объятые пламенем.
Когда Орлов поднялся на крышу, он увидел опасность проекта: кровля могла провалиться под весом солдат. Он сообщил государю, что воплощение этой идеи может грозить гибелью множества людей. Тогда император все работы велел прекратить, «а батальон Семеновского полка с крыши и другое войско, занятое спасением и выноской ценных вещей, немедленно собрать и вывести из горящих стен дворца».
Император не ошибается
К этому времени все гвардейские знамена и все портреты - фельдмаршала Кутузова, Барклая-де-Толли и других военных генералов, участвовавших в войне с Наполеоном, - были сняты и отнесены в безопасное место: часть к Александрийской колонне, часть - в Адмиралтейство. Из Дворцовой церкви удалось спасти все ее богатое убранство, великолепную ризницу, образа с дорогими окладами, большую серебряную люстру. Но прежде всего обезопасили святые мощи, хранившиеся здесь.
Из Георгиевского зала вынесли императорский трон, в величайшем порядке и без малейших повреждений эвакуировали императорские регалии и бриллианты. Удалось сохранить ценные картины, зеркала, мраморные статуи, китайскую мебель - сокровища, в течение многих лет собиравшиеся русскими царями и хранившиеся в Эрмитаже.
Хоть многое успели спасти, в пламени погибло все архитектурно-декоративное убранство парадных зал и личных апартаментов царя. А ведь за 75 лет существования Зимнего его отделывали такие выдающиеся зодчие, как Растрелли и Кваренги, Росси, Стасов... Вместе с гибелью этих интерьеров как бы потускнели и исторические воспоминания. На сгоревших лестницах и в залах не раз звучали голоса Ломоносова, Радищева, Державина, Карамзина, Жуковского, Суворова, Кутузова и многих других исторических лиц, которые составили славу российского государства.
По воспоминаниям свидетелей, огонь бушевал около 30 часов. Всего же на борьбу с бедствием ушло три дня. После была созвана специальная следственная комиссия под руководством Бенкендорфа, а также гоф-интендантская контора во главе с вице-президентом Щербининым, которые должны были установить причину возгорания.
Расследование привело к проекту Огюста Монферрана, который в 1833 году проводил реконструкцию помещений дворца. При этом рабочие документы были лично заверены Государем.
«Николай I мнил себя знатоком строительного дела и архитектуры, входил во все подробности дворцового строительства; без согласования с ним ничего не могло быть сделано при перестройках», - писал историк В. Глинка.
Тогда в ходе работ в двух залах - Фельдмаршальском и Петровском - появились фальшивые деревянные стены. А в зазор между каменными и деревянными перегородками был сделан выход дымовых труб из подвальных помещений дворца. Эта инженерная ошибка и могла привести к печальным последствиям. Однако тот факт, что монферрановский проект переустройства дворца был лично проверен и утвержден Николаем I, уберегло зодчего от неприятностей. Поскольку «император не мог ошибаться», расследование вскоре было закрыто. После пожара, естественно, были произведены мероприятия для дальнейшей охраны здания от подобных бедствий. В течение 1838-1839 годов переложили свинцовые водопроводные трубы, возвели брандмауэры, новые каменные и чугунные лестницы, отодвинули от стен и заново переложили печи, возвели новые дымоходы. И везде дерево заменяли железом, чугуном и кирпичом в надежде, что столь масштабное бедствие никогда не повторится. В памяти же народа трагическое событие осталось и вошло в историю как сильнейший пожар за всю историю Российской империи.
Подъемник для императрицы. Как Кулибин установил в Эрмитаже лифт 
Царские покои и их жильцы. Как Зимний дворец стал императорской резиденцией 
Миллион томов. Как создавалась библиотека Эрмитажа? 
Как попали в Зимний дворец сокровища, имеющие мировое значение?