Нынешний премьер Мариинского театра Игорь Колб впервые вступил на прославленную сцену в 1995-м, будучи учеником Минского хорео-графического училища. Он участвовал в конкурсе "Ваганова-Prix" и получил третью премию. Кстати, в закулисье поговаривали, что педагоги Игоря опасаются, как бы талантливого мальчика, на которого в Минске возлагают большие надежды, не переманили. Но он сам не скрывал, что хотел бы остаться в "альма-матер" русского балета - в Ленинграде. Тогда это не получилось, но вот прошло восемь лет, и Колб - звезда Мариинского, танцует весь премьерный репертуар, в этом сезоне особенно яркой была его работа в балете Форсайта "Стептекст".
Форсайт "вживую"
- Как все-таки вам удалось исполнить мечту - оказаться в Мариинском?
- Я заканчивал училище в Минске, и одновременно меня взяли на стажировку в театр - сейчас он называется Большим академическим театром Беларуси. Передо мной открывались самые радужные перспективы, но я шесть раз за полгода ездил в Ленинград, заниматься. Кончилось тем, что даже станцевав в Минске премьеру "Спящей красавицы", на следующий день сел в поезд и приехал сюда. Пошел к директору балета Махару Хасановичу Вазиеву, он сказал: "Хорошо, я вас возьму". Конечно, все равно в театре перспективы были неопределенными, поселился я в общежитии на Зодчего Росси.
- Так как вы не воспитанник Вагановского, пришлось доказывать, что "свой"?
- Сейчас в театре понятие "свой - не свой" размытое, среди солистов много приехавших из других городов. Не хочу доказывать, что я "свой", но по сей день доказываю, что я не хуже, мне в этом помогает педагог Геннадий Наумович Селюцкий, с которым я приготовил практически все свои партии. Ну а когда после спектакля подходила Инна Борисовна Зубковская с добрыми словами или вот звонит Никита Александрович Долгушин, - это для меня поддержка.
- Как вам работалось с Форсайтом?
- Такого удовольствия и такой отдачи не было ни в одной из партий. Когда есть контакт с "живым" балетмейстером, когда он обращается лично к тебе - это непередаваемое ощущение. На генеральной репетиции Форсайт сказал: "Хочешь, я тебе по-другому поставлю часть вариации?" У меня глаза на лоб: неужели это реальность, что великий Форсайт, который работал со звездами мировой величины, проявляет такое внимание ко мне?! Я неуверенно ответил: "Да, хочу..." - "Так хочешь или нет?" - "Хочу".
- С современной хореографией понятно, а как по-новому можно станцевать принца Зигфрида в "Лебедином озере"?
- Такой вопрос я и себе задавал, когда мне дали эту партию. Поначалу казалось, какой-то этот Зигфрид скучный, без конца страдающий. А как-то встретил на улице Никиту Александровича Долгушина, и он вправил мне мозги: "Ты не понимаешь, какая у него трагедия. Одетта - это же мечта всей его жизни. И он настолько обманулся!" Долгушин мне так все разложил по полочкам, что я понял: Зигфрид - это не пустота, я стал ему сопереживать. Многое зависит и от партнерши: не всякая Одетта покладиста, не всякая Одиллия обольстительна - разные трактовки, что меняет и мое отношение.
Красивая женщина
- Вы танцевали с Вишневой, Захаровой, Аюповой, Махалиной. То, что сейчас нет закрепленных дуэтов, как к примеру Максимова - Васильев, хорошо или плохо?
- Мне жаль, что традиция уходит. Я действительно танцую со многими партнершами, а две "Жизели" были даже с Алтынай Асылмуратовой. В "Ромео и Джульетту" меня вводила Жанна Аюпова, мы танцевали в Израиле. Юля Махалина помогала просто невообразимо! Для меня важно, чтобы на сцене рядом со мной была не просто балерина, а прежде всего - красивая женщина. В этом смысле везет на партнерш.
- Все-таки классический балет создан для женщин. Признайтесь, мужчинам разгуляться негде?
- Не могу сказать, что то, что нам осталось - неинтересно и не заслуживает внимания.
- У балерин всегда спрашивают о диетах, вам тоже приходится голодать?
- У меня нет таких проблем, если бы вы спросили у моей жены, она бы ответила: ест как ненормальный. Тем более, супруга очень хорошо готовит.
- Она ведь тоже балерина Мариинского?
- Да, но Галя сидит с нашим сыном Нестором, ему скоро два годика. Я сейчас живу с ними на даче, но каждый день езжу в театр на урок. Казалось, мог бы и самостоятельно позаниматься, но мне себя не заставить.
У меня сейчас будет 20 дней отдыха, а потом по приглашению хорео-графа Василия Медведева, который поставил в Праге балет "Евгений Онегин", еду со спектаклем на фестиваль в Санта-Фэ, буду танцевать Ленского.
Поклонники
- В Петербурге у вас немало поклонников, а за границей?
- Потрясающие друзья в Лондоне, я с ними познакомился в первые же мои заграничные гастроли, и вот на протяжении стольких лет они ездят в те страны, где я танцую. Есть поклонники в Японии. Когда в прошлом году мы с Дианой Вишневой танцевали "Пахиту" в Национальном театре в Токио, реакция была столь бурная, что я понял - не такие уж они закрытые люди.
- Как ни жестоко звучит, век танцора короток. Задумываетесь ли вы о будущем?
- С ужасом. Ничего определенного в голове нет. Меня восхитила Майя Михайловна Плисецкая. В прошлом году на гала-концерте в Японии, где мы выступали с Вишневой, она с очень известным танцовщиком Шарлем Жудом танцевала "Послеполуденный отдых фавна". Партия, конечно, скорее "ходячая", но Плисецкая хорошо выглядит, очень красивые руки. Хотя за кулисами слышался шепот: "На ее месте я бы уже прекратила выступать", публика была в восторге, а я подумал, что был бы счастлив, если бы мне в 70 лет предложили походить по сцене.