Юннатские озера

Статья по теме
Петербург. Феликс Кармазинов: "Я фильтром для воды не пользуюсь"
   
   

Когда-то три Суздальских озера (их иногда называют еще и Шуваловскими) без всякой натяжки называли "Петербургской Швейцарией". Дюны, сосны, прозрачная вода - что еще нужно неизбалованному солнцем питерскому дачнику?

Даже в наше прагматичное время дети идут в юннаты

Вот уже много лет Суздальские озера входят в черту города. Их теперь не то что Швейцарией - озерами скоро язык не повернется назвать. Скоро они будут похожи на тинистые и грязные пруды, переходящие в болото. Во всяком случае, многие экологи на озерах поставили крест. А территория вокруг все теснее застраивается: кто-то отгородил себе кусок пляжа, кто-то банный слив вывел прямо в воду:

Такое положение дел решительно не устраивает петербургских юннатов, вот уже 60 лет - со времени окончания войны - "гнездящихся" у озер. Когда-то это была Городская станция юных натуралистов Дворца пионеров, теперь она стала агроэкологическим центром "Петербургская усадьба" при Дворце творчества юных. А суть осталась прежней: городские дети учатся не только любить природу, но и жить с нею в согласии.

Сейчас в "Петербургской усадьбе" занимается около 1200 детей от 6 до 18 лет. В оранжереях растут авокадо, манго, папайя, множество других тропических и субтропических растений - голова идет кругом от запахов. На открытых грядках - обыкновенные с виду наши северо-западные растения, но почему-то растущие лучше и быстрее, чем у простых садоводов. Есть плантации лекарственных растений - причем дети учатся не только выращивать их, но и пользоваться ими, знают, какой сбор поможет при головной боли, а какой травкой зуб унять. Есть свой фруктовый сад, свой зооуголок - в общем, все 1200 усадебных детей при деле.

Но в изучении природы не все можно познать на грядке или в оранжерее. Поэтому все время существования юннатской станции Суздальские озера служили полевой базой - там дети изучали флору и фауну, делали анализ воды, наблюдали за сменой времен года. На озерах были написаны довольно серьезные работы по биологии, а их авторы потом успешно поступали на биофак в университет.

Городские дети любят лягушек и тритонов

Руководитель "озерной" практики Ирина Петрова главную заслугу этих практических занятий видит в непосредственном соприкосновении городских детей с дикой природой: "Дети видят эти живые организмы - лягушек, тритонов, улиток, рыбок, - наблюдают их жизнь на воле, конечно, у них возникает желание защитить этих животных, сохранить их. В мегаполисе каждое земноводное должно быть под охраной, буквально каждая лягушка, ведь на Западе так уже и делают, и если в каком-то городском пруду не стало, скажем, жаб или тритонов, то их ловят там, где они в изобилии, и переносят в этот водоем. Порой некоторые действия даже без злого умысла приводят к печальным последствиям. Вот у нас некоторые владельцы домов у озера вырубили кусты у воды, которые им не нравились, а в кустах жили жабы. Теперь не живут".

Дети знают: если в воде есть личинки ручейников, то это чистая вода. Ручейники сразу уходят из грязного водоема. В Верхнем и Среднем озерах эти удивительные создания, строящие себе домики из подручного материала, встречаются, а вот в Нижнем - беда. Туда как раз впадает злополучная река Сторожиловка, даже по оценкам робких экологов из городской администрации имеющая класс наивысшего загрязнения. Между прочим, дальше Сторожиловка течет не куда-нибудь, а в Лахтинский разлив, омывающий Юнтоловский заказник. Поэтому на Верхнем озере сидят рыболовы, на Среднем - иногда (там периодически рыба гибнет из-за недостатка кислорода), а на Нижнем - только безнадежные оптимисты. А вот обилие водных растений - рогоза, стрелолиста, элодеи - говорит не о чистоте воды, а о могучем слое ила, в котором обожают жить эти растения.

Изучать озера с каждым годом все труднее. И дело не только в том, что, скажем, Нижнее озеро зарастает так, что местами там к воде не подобраться. А причина в чрезмерных территориальных аппетитах некоторых граждан. Им наплевать, что от уреза воды должно быть расстояние до их забора. И заборы порой уходят в воду. А за забором на цепи (или даже без нее) может скакать огромный бобик, в человеческих законах не разбирающийся.

Озера имеют редкую способность к регенерации

Дети за годы обследования водоемов накопили огромные папки систематизированных сведений о каждом из озер. Одно время этими сведениями интересовались экологи, которым некогда методично обследовать каждую городскую лужу. И была даже подготовлена научная (на хорошем студенческом уровне) работа об экологии озер и даны рекомендации, как замедлить их умирание. Взрослые экологи с удовольствием, с умильной улыбкой взяли детскую работу. С тех пор ничего не изменилось в лучшую сторону.

Меняется в худшую. Вот возле одной спортивной базы росли березы. Красивая такая рощица была. Потом вдруг березы засохли - как будто их чем-то полили. Может быть, чтобы потом вырубить этот участок под застройку? Ведь пилить живые здоровые деревья - это привлечь внимание. А постепенно уморить целую рощу - можно списать на естественные причины.

В 1996 году озерам был придан статус особо охраняемой городской территории. А в 1998 году Минкульт приказал ограничить количество региональных охраняемых зон. Поскольку архитектурно-исторические заповедники было жалко, решили пожертвовать природными. Ирина Петрова возмущается: "Специально стали говорить об этих озерах как о бесповоротно умирающей системе, чтобы спокойно застроить, сказав, что они все равно загнулись бы. А они самовозобновляются! Какая-то редкостная способность к регенерации. У нас даже раки были, которые в грязи ни за что жить не будут. Конечно, мы пытаемся собирать мусор на пляжах, объяснять людям, что озера живые, что надо помочь им выжить. Но далеко не все нас слушают:"

Смотрите также: