В конце октября – начале ноября городская уличная сцена внезапно попала в правовой фокус, а истории с задержаниями музыкантов в центре Петербурга стали поводом задуматься – что сегодня можно исполнять и слушать в общественных местах без риска оказаться в отделе полиции. Об этом – в материале spb.aif.ru.
Музыканты – в суде
28 октября на Сенной площади силовики прервали выступление подростковой группы «Рестарт» – как уверяют очевидцы, ребята играли каверы, в том числе на композиции артистов, внесённых Минюстом в реестр иноагентов. Сотрудники объяснили: локация не входит в перечень разрешённых для стрит-сетов, поэтому музыкантов (все несовершеннолетние) увезли в отдел по городской статье о нарушении порядка уличных выступлений. На следующий день двоих передали родителям, а третий, гость из другого региона, временно оказался в соцучреждении до приезда законных представителей.
Параллельно разворачивалась история вокруг уличной группы «Стоптайм». 13–16 октября суд отправил трёх участников под административный арест – импровизированные концерты в центре собирали много людей и мешали прохожим (по ч. 1 ст. 20.2.2 КоАП).
28 октября солистку Диану Логинову оштрафовали на 30 тыс. руб. за дискредитацию армии – поводом стало исполнение на Сенной песни признанной иноагентом певицы, ещё один протокол оформили за запрещённую к распространению композицию.
9 ноября из спецприёмника вышел отбывший 12 суток барабанщик Владислав Леонтьев. 10 ноября стало известно, что Логиновой и гитаристу Александру Орлову готовят новые материалы по той же статье.
Где граница «дерзости»?
Формально правила не менялись: в Петербурге уличные выступления требуют согласования, а карта площадок делит город на «тихие зоны» (где можно выступать, но без усилителей и ударных) и локации, где аппаратура разрешена в пределах норм. На практике же работает эффект масштаба – если на Невском или у метро вокруг музыкантов образуется плотное кольцо зрителей и перекрывает поток, полиция квалифицирует не «песню», а ситуацию: несогласованное массовое пребывание с нарушением порядка.
В этот момент репертуар становится второй линией риска – если звучит произведение, которое можно трактовать как дискредитирующее армию, или признанная запрещённой к распространению композиция, появляется ещё один состав. Именно так складывались октябрь–ноябрьские дела молодых музыкантов: организационные нарушения накладывались на содержательные статьи — от дискредитации до мелкого хулиганства из-за лексики.
При этом сама по себе музыка «иноагентов» правонарушением не является – ключевыми остаются конкретный текст и контекст исполнения.
Стоять и слушать никому не запрещено, но как только импровизированное «кольцо телефонов» перекрыло тротуар, правоохранители начинают искать организаторов и выяснять, кто собрал толпу. Ну а если через колонку звучал запрещённый трек, были трансляции в соцсети или призывы «собраться здесь и сейчас», вопросы возникают к активным участникам. Если это несовершеннолетние – действует отдельный регламент с вовлечением отдела по делам несовершеннолетних и уведомлением родителей.
Есть ещё один опасный для уличных исполнителей момент – авторские права. Пока претензии, как правило, предъявляют заведениям, но использование фонограмм, регулярные сборы, монетизация и конфликты с соседями увеличивают вероятность встречных требований. Несколько жалоб, пара вирусных роликов – и правообладатели вспоминают о вознаграждении.
В итоге единственной безопасной зоной для любителей выступать на улицах Петербурга стали строго легальные площадки, звук в пределах норм и репертуар без политических смыслов. Они, как отмечают эксперты, в уличной среде трактуются максимально жёстко.
Комментарий
Адвокат, член коллегии адвокатов «Первая адвокатская контора» Александра Лактионова:
«Прежде всего важно внимательно относиться к перечню экстремистских материалов, который открыт для всех на сайте Минюста и регулярно пополняется – в том числе решениями районных судов. Любое лицо, планирующее публично исполнять музыку, публиковать тексты песен или изображения, должно сверять содержание с этим списком. Если материал в него включён, категорически не рекомендуется его покупать, распространять, исполнять или каким-либо образом использовать. Даже сходные по содержанию произведения, находящиеся в «одной канве» со списком, лучше избегать.
Отдельная зона риска – нормы о склонении к употреблению наркотических средств. В Уголовном кодексе это формулируется как склонение, в обиходе часто называют «пропагандой». Многие песни, популярные в 2000-е годы, сегодня формально подпадают под эту статью, поэтому крайне нежелательно публично демонстрировать их прослушивание или хранить в плейлистах.
Есть и универсальная статья – хулиганство. Она трактуется широко, и под нарушением общественного порядка сейчас может оказаться практически всё, что противоречит официальным ценностям. Поэтому уличные выступления нередко анализируются не только по форме, но и по содержанию.
Важно понимать, что правоотношения в этой сфере никогда не сводятся к простой «механической» норме закона. В спорных ситуациях проводятся проверки, назначаются лингвистические экспертизы, которые устанавливают истинный смысл текстов. Их результаты могут быть непредсказуемыми: одни эксперты указывают на отсутствие противоправного содержания, другие – при тех же обстоятельствах усматривают признаки склонения, экстремизма или дискредитации. Поэтому контекст, сопутствующие обстоятельства, поведение самого человека, наличие иных материалов – всё это будет оцениваться в совокупности.
Недавние громкие случаи это подтверждают: привлечение к ответственности может наступить не только за конкретное действие (например, поиск информации в интернете), но и при наличии других подтверждающих факторов — литературы, изображений, символики. Если таких элементов нет, а эпизод случайный, шансы минимизировать последствия, конечно, выше.
Очевидно, что законодательство и правоприменительная практика в последние годы ужесточаются. Появляются новые нормы, а уже действующие применяются значительно чаще. Государство гораздо внимательнее отслеживает содержание информационной среды – в том числе музыки и литературы. Достаточно посмотреть на темпы пополнения списка экстремистских материалов: если раньше там были единичные и очевидные позиции, то сегодня перечень расширяется значительно быстрее.
Отдельный блок — ответственность родителей. В историях с несовершеннолетними риски разделяют и взрослые: речь идёт об административной ответственности за ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию детей, вызовах в КДН и возможных дисциплинарных мерах. Ущерб, причинённый подростками, также подлежит возмещению родителями. Поэтому в семьях важно обсуждать последствия: для подростков — это азарт и игра, но итогом могут стать задержание, штрафы, проблемы в учебном заведении. Отчисление студентов за подобные эпизоды — тоже вполне реальная практика. Вузы нередко реагируют жёстко, если действия учащегося попадают в публичную плоскость и связаны с политикой.
Сегодня главное правило для всех, кто выходит в публичное пространство с музыкой, – учитывать не только текст закона, но и правоприменительную реальность. Последствия оцениваются комплексно, и любая деталь может сыграть роль».