30 октября исполняется 50 лет Билли Новику (настоящее имя — Вадим Валерьевич Новик — Ред.) — петербургскому музыканту, солисту, автору музыки и текстов. Также 25 лет отметит созданная им группа «Billy’s Band».
Как сочетаются профессии врача и музыканта? Почему контрабас помогает стать уверенным человеком? И что значит «Оторваться по-питерски»? На эти и другие вопросы юбиляр Билли Новик ответил в эксклюзивном интервью spb.aif.ru.
«Хочется больше и лучше»
Елена Данилевич, spb.aif.ru: Билли, сегодня вам 50. Некоторые воспринимают эту цифру как знак «отличника», мол, жизнь поставила «пятёрку». А на какую отметку вы претендуете?
Билли Новик: Отличником точно никогда себя не ощущал. Всегда был где-то между «3» и «4». У меня ярко выражено чувство неудовлетворённости, так что всегда хочется сделать больше и лучше.
— Половину жизни вы прошли вместе со своей любимой группой, однако эта встреча случилась далеко не сразу. Как всё начиналось?
— Я очень любил музыку и всегда хотел ею заниматься, но в моей семье, интеллигентно-профессорской, считали, что музыка — это всего лишь часть культурны, элемент общего хорошего образования. Что все люди в той или иной степени могут себе аккомпанировать на пианино, или гитаре, но это не значит, что речь о деле всей жизни. Мне говорили, что сначала нужно получить фундаментальную, полезную для общества профессию, а всё остальное уже на втором плане.
Так я поступил и окончил Педиатрический медицинский институт (сейчас — Педиатрический медуниверситет Минздрава России — Ред.) и интернатуру по специальности патологическая анатомия детского возраста. Это непросто, так как у каждого возраста своя специфика, и ты обязан изучить шесть или семь разделов медицины по всем направлениям. В итоге стал врачом патологоанатомом и работал в детской больнице более трёх лет. И только потом мне удалось заняться музыкой — своим любимым делом.
— Но медицина для вашей семьи особенная профессия. Ваш прадед был лечащим врачом писателя Алексея Толстого, а вы ещё в школе учились в медицинском классе. Почему же сделали такой крутой поворот?
— К сожалению, пришлось попрощаться с иллюзией, что работа врачом — то, о чём всегда мечтал. В это время жизнь разными способами мне показала, что я со своей профессией никто, хотя на постижение медицины было потрачено много времени и сил. Недавно пересматривал свой диплом, и там указано, что я учился 9356 часов. Столько времени я изучал сложные дисциплины, но в результате, когда захотел отправиться в другую страну, мне отказали в визе. Причина — маленькая зарплата. При том, что я работал на нескольких ставках. В отказе так и написали, что сумма, которую я получаю, делает меня ненадёжным туристом. Было очень обидно.
Плюс как раз в это время произошёл крах на личном фронте — всё это требовало какого-то выхода, и музыка, тексты дали возможность выплеснуть накопившиеся эмоции. И я был очень удивлён и рад, что мои чувства, выраженные через песни, нашли отклик в душах многих соотечественников. Так начался новый виток жизни, а затем появилась группа «Billy’s Band».
В подвалах и подворотнях
— Она стала популярной, культовой, но сначала вы играли в подвалах, подворотнях, на улицах. Что дал новый опыт?
— В этой ситуации мне вспоминается Довлатов. Мне кажется, у нас с ним есть что-то общее, потому что при всей природной интеллектуальности его всегда тянуло к народу, обычным людям. Даже когда этот союз казался несоразмерным. И мне тоже всегда интересна жизнь во всех её проявлениях. Также для меня всегда были авторитетом рабочие, простые люди, которых у нас в стране большинство. Я видел, что интеллигенты зачастую выглядят хлюпиками по сравнению с заводскими мужиками, так что атмосфера улицы, брутальность всего, что было с этим связано, меня очень притягивали. К тому же при выступлении под открытым небом ты каждый раз начинаешь с нуля, и всё может быть непредсказуемо.
— Хотите сказать, что играть на улице труднее, чем в концертном зале?
— Гораздо труднее. В концертном зале не идёт дождь, нет полиции, которая тебя гоняет, маргинальных личностей. На улице — борьба, а в зале — все удобства, мягкие кресла, в гримёрке накрыт ужин. Но парниковые условия будут далеко не всегда. Поэтому такой опыт был очень полезным и здорово помог мне в жизни.
— Говорят, что медицина и музыка — как две планеты, вращающиеся вокруг Солнца. Вы врач и артист. А какой диагноз можно поставить современному обществу?
— Если остаться на медицинской волне, то в целом развитие идёт в поисках гормонов удовольствия — легких эндорфинов. Музыка тоже упрощается. Если раньше это была сфера, где многие искали ответы на нравственные вопросы, то сейчас она становится похожей на лёгкие углеводы. Все хотят быстро, гарантированно и без проблем.
Контрабас, Летов и гештальт-терапия
— Вы играете на ударных, губной гармонике, банджо, а также на контрабасе. Это необычный инструмент, как удалось найти с ним общий язык?
— Непростая история. Я по природе человек неуверенный, и когда у меня появился контрабас, сразу почувствовал какую-то убедительность. Одно дело, когда выходишь сам по себе и совсем другое — с огромным контрабасом. Окружающие тоже думают: «Раз этот человек владеет таким серьёзным инструментом, занимающим полсцены, значит, он что-то умеет». С одной стороны я на него опирался, с другой — прятался, с третьей — мне действительно очень нравится этот инструмент по форме и содержанию. За контрабасом следует только рояль!
— На вас очень повлияло творчество Егора Летова. Вы считаете его феноменом, особенно в поэзии. Что так потрясло в сибирском панке?
— Я слушал его с детства, с 6-го класса, когда мой старший брат принёс из школы две кассеты. Сначала удивлялся его абстрактностям, когда развесёлое отчаяние умножается на обречённую агрессию. Потом, став старше, начал понимать, что всё это очень осмысленно и начал ценить каждое слово. Сегодня тексты песен «Гражданской обороны» — лучшее, что я знаю на русскоязычном пространстве. Они часть моей культурной прошивки, так что не удивился, когда в какой-то момент друзья сказали: «Давай ты сделаешь целую программу, покажешь людям, что тебе нравится. Потому что многие до сих пор не смогли открыть для себя этот мир творчества». А однажды я купил книжку «Егор Летов. Стихи» и понял, что нужно этим поделиться. Так появилась программа, куда вошли самые любимые песни Егора Летова. Считаю его большим мастером слова.
— Вы написали книгу «Сон на краю крыши». Она вышла в период пандемии и уже несколько раз переиздавалась. Сон оказался пророческим?
— Книга родилась на волне очередного кризиса, и когда я задумался, в чём дело, один из психологов посоветовал мне сесть за стол и написать о своих проблемах. Выяснилось, что перенесённые на бумагу, эти истории закрывают целые пласты душевных сомнений. Похоже на гештальт-терапию, которую ты проводишь сам с собой. У меня это стало вызывать такое облегчение, что я продолжил «выписывать» некоторые ситуации из жизни, которые никак не мог завершить или додумать. В итоге родилась стопка текстов — рассказов, размышлений, снов. Получилась компактная по сути, но богатая по содержанию книга. Сегодня в отзывах мне пишут, что, прочитав её, люди нашли ответы и на свои вопросы. Для меня это высшая оценка.
Приедут Бутман и Хабенский
— Вы не раз говорили, что любите классику. А кто ваши авторитеты в литературе и музыке?
— В русской литературе Толстой, Достоевский, некоторые произведения Чехова, Астафьев, в этом ряду наравне и Егор Летов. В зарубежной — Германн Гессе. Из композиторов — Чайковский, из музыкантов — Том Уэйтс. Это глубокий автор, который на простом материале объясняет сложные вещи. Я позаимствовал его шляпу и в определённой степени стиль — сочетание фольклора, джаза и блюза.
Кстати, джаз для себя я открыл уже взрослым человеком, когда мне было лет 30. И, копнув, понял, что помимо музыки там есть и песня. Но чем дальше, тем больше мне нравится классический джаз. И я рад, что в Петербурге эта музыка всё популярнее.
У нас есть джаз-бар «Шляпа», оформленный в эстетике 50-х. Его концепция — джаз должен быть доступен каждому человеку, проходящему мимо. Широко известна и филармония джазовой музыки под руководством народного артиста Давида Семеновича Голощёкина, где можно услышать профессиональных музыкантов из России, Европы и Америки. Великолепным пропагандистом этого вида искусства является и Игорь Михайлович Бутман, который проводит в городе джазовые парады и масштабные фестивали.
— Хорошо известны и фестивали, которые вы основали — «Большой джем» в Сестрорецке и «Белые ночи в Купчино». Ждём продолжения в 2026—м году?
— Всё состоится. «Белые ночи в Купчино» летом следующего года пройдут уже шестой раз. Фестиваль был задуман как семейный, литературно-музыкальный — таким и остаётся. Туда могут прийти целые семьи с детьми, абсолютно каждый человек, и поучаствовать в празднике культуры. Вход на все площадки бесплатный. Такие встречи, по моему глубокому убеждению, снижают уровень агрессии, делают людей лучше. Также мы хотим разрушить стереотипы, что в спальном районе, каким считается Купчино, можно только спать и тяжело отдыхать. Нет, у нас жарко, красиво, интересно и потрясающе разнообразная программа.
— 1 ноября в БКЗ «Октябрьский» состоится большой юбилейный концерт группы Billy’s Band с оркестром. Что увидят зрители и какие звёздные гости приглашены?
— Концерт для нас небывало большой, два часовых отделения. Мы попытаемся показать все страницы 25-летней истории, начиная от самых ранних — до периода максимализма, который проходит каждый артист. Выступят и наши друзья, партнёры, а «Петербургский Джазовый Актив» будет представлен целым оркестром под управлением Сергея Богданова. Ну а главной линией концерта станут лучшие песни группы — «Оторвёмся по-питерски», «Счастье есть», «Немного смерти, немного любви», «Где спит твоё сердце», где впервые к нам присоединится струнный квартет.
Будут и гости — Игорь Бутман и Константин Хабенский, с которым мы дружим с давних времен. Обещаем взрыв эмоций и атмосферу парадокса, когда грусть — сквозь смех и наоборот. Так часто бывает, и мы через музыку стараемся показать настоящую жизнь, смысл которой — успеть стать самим собой.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
