Балерина Анастасия Колегова: профессию выбрала в 5 лет

«В балете меня поразило ощущение сказки»   

- Анастасия, вы рассказывали, что сделали выбор профессии, когда увидели свой первый в жизни балет. А что именно потрясло вас тогда: возможность танцевать или образ красавицы-балерины? (Ксения Кислицина)

- Да, действительно, в пять лет я впервые попала на балет «Лебединое озеро» в Челябинске, где я жила. Меня поразило, наверное, ощущение сказки, чего-то прекрасного, изящного, далекого, к чему невозможно прикоснуться. После спектакля я начала твердо, не по-детски настаивать на выборе профессии.

Родители, конечно, ходили в театр, но не очень-то разбирались в балете. Мама у меня учительница русского языка и литературы, папа был председателем комитета по спорту, - он хотел, чтобы я   занималась  художественной гимнастикой или  большим теннисом. Я начинала ходить в секции,  но постоянно говорила: «Папа, это не то, ты ничего не понимаешь, отведи меня в балет!»

- И вот вы приехали в Петербург, поступать в Вагановское училище. Вы – маленькая девочка, на вас смотрит большое и грозное жюри. Не страшно было? 

- Да, в 1991 году, когда я поступала, было 115 человек на место. И, конечно, для меня это было очень нервно, потому что могли придраться к чему угодно: от длины пальцев на ногах до длины носа, ушей… Имело значение все: внешность, здоровье, профессиональные данные. Все происходило в три тура с разницей в неделю, а потом вывешивали списки. Это был самый волнующий момент, когда я пришла и увидела свою фамилию. А потом начались тяжелые трудовые будни.    

Мне пришлось жить в интернате, потому что родители не могли позволить себе бросить работу и переехать. В 9 лет я была очень  домашним ребенком, а меня оставили на улице Правды в интернате, где такой длинный коридор и специфический запах… Я сильно расстраивалась первый год, и даже был момент, когда меня хотели забрать, потому что я каждый день рыдала. Но потом успокоилась, адаптировалась, и все стало нормально.

   

   

Думаю, годы учебы – самые тяжелые. Работать легче, потому что уже есть сцена, какая-то отдача: аплодисменты, поклонники. Мне так понравился спектакль: пачки, балерины, все воздушно, а когда приехала, нас с девяти утра к станку. Никакой сцены, никаких декораций, и только на второй год мы начали выходить на школьную сцену.

- Вообще говорят, что в вашей профессии процесс обучения довольно жесткий, даже жестокий.

- По большей части это преувеличение. По всей видимости, многие видели художественный фильм (не помню его название), который снимался почему-то в Пермском училище, хотя речь там шла о Вагановском, когда балерину, действительно, воспитывали при помощи палки. На самом деле, у нас все педагоги – люди интеллигентные и до такого, как в фильме, не доходило.

- Балерины часто говорят, что ни за что не отдадут своих детей в хореографическое училище. А вы как считаете?

- Все говорят «нет», а потом отдают (смеется). Конечно, если не очень хорошие физические данные, не стоит.     

«Для всех учениц Вагановского эталоном была Мариинка»

- В 2006 году вы вошли в труппу Мариинского театра. Наверное, это очень ответственно - работать на одной сцене с такими звездами? (Николай Петрович)

- Первое время мне было сложно справиться не с техническими вопросами – с этим все было в порядке, - а с нервной системой. В театре к новичкам всегда пристальное внимание.  Потом, когда в процессе работы, узнаешь всех поближе, и все встает на свои места. Ты присматриваешься, чему-то учишься у корифеев, вырабатываешь свой стиль и переносишь на сцену свое понимание образа. 

 - Это была ваша мечта – попасть в Мариинский театр? (Лена)

- Для всех учениц Вагановского эталоном является Мариинский театр. Мы не хотели слышать ни о каких других труппах, поэтому, это, наверное, было предопределено. 

- Настя, есть ли у вас кумиры в балете, на которых вы ровняетесь? (Читатель)

- Это, конечно, мастера прошлого века. Очень много имен, и все заслуживают поклонения, начиная от Майи Плисецкой, заканчивая нашими  Галиной Улановой и Натальей Дудинской. Если посмотреть записи всех наших педагогов, которые сейчас преподают, - Евтеевой, Моисеевой, Комлевой – все настолько разные, настолько великие! Со мной сейчас работает замечательный педагог, блистательная барина, народная  артистка России Эльвира Тарасова. Мне, вообще, нравится то время, та школа. Сейчас все немножко изменилось, все-таки развивают больше технику, а  в цене сегодня актерская эмоциональность.  

- Вы уже три года в Мариинке. Какие роли полюбились вам настолько, что вы можете сказать – «мое»?   

- За три года я станцевала большую часть классического репертуара и сейчас нахожусь в процессе подготовки к очередному – это Аврора в «Спящей  красавице», в марте будет премьера. Мне нравятся разные характеры, я люблю перевоплощаться: то лирическая танцовщица, то драматическая героиня. И надеюсь, что у меня это получается. Во всяком случае, стараюсь достучаться до сердец зрителей в любой роли. Их аплодисменты – главная оценка труда любого артиста.

- Вы много гастролируете. В каких странах больше всего любят русский балет? 

- Больше всего мне понравилась Япония, потому что именно там боготворят балет и разбираются в нем. Если европейские сцены допускают откровенную халтуру, и туда часто приезжают низкопробные частные коллективы, то в Японию допущены только Мариинский, Большой, Гранд-опера и  Михайловский театры . Японцы не ходят просто так, - только на конкретное имя. Даже если видят постановку в первый раз, понимают, хорошо это или  плохо. У них много балетных школ, студий, что говорит об их большой любви к балету. Они даже по улицам в пачках ходят! У них не самое подходящее телосложение, но такое желание заниматься балетом! С таким отношением хочется приезжать туда снова и снова.

- Что, по вашему мнению, стоит на первом месте в тренировке: художественность или техническая сторона? Как вы проводите репетиции и что можете посоветовать начинающим танцовщицам? (Mondo007)

- Конечно, на репетициях мы в первую очередь отрабатываем технику, потому что если у тебя на сцене что-то не в порядке с техникой, ты будешь думать только об этом. Но при этом в балете должно присутствовать  драматическое искусство. Спортсмены делают такие вещи, которые мы  никогда не сделаем, и не надо этого ждать. Надо думать о создании образа, роли, чтобы человек поверил, что тебя убили, или ты ревнуешь, или тебе плохо на сцене. Пустой трюк производит кратковременное впечатление, но никакого глубокого переживания у зрителя не оставляет. Человек может прийти в цирк и там увидеть просто немыслимую акробатику. Потому на первом месте в балете должна стоять наша русская душа . 

     

«Люблю менять имидж»

- Анастасия, есть ли у вас сейчас мечта, связанная с балетом? Может, роль, мастер-класс у определенного педагога или собственная школа?  (КК)

- Ну, о собственной школе еще рано думать, я сама еще ученица. А роль есть – я мечтаю станцевать Никию в спектакле «Баядерка». Я танцевала ее с Михайловским театром на гастролях в Японии, с Мариинским еще нет.

Еще, наверное, мечтаю получить какой-нибудь контракт в зарубежном театре. Я уже выступала как приглашенная балерина, а хотелось бы чего-то постоянного. 

- Вы участвовали в благотворительном аукционе, где вместе со многими знаменитостями – Владимиром Путиным, Валентиной Матвиенко, звездами шоу-бизнеса - рисовали картину на гоголевский сюжет. Если не ошибаюсь, вашу картину «Нос» продали за 440 тысяч рублей. Признайтесь честно, вам кто-то помогал или вы рисовали самостоятельно?

- Конечно, нам помогала художница Надежда Анфалова, потому что все это было на улице, на сцене, и времени на это было отведено всего лишь 20 минут.   За столь короткое время я бы сама не нарисовала.

- А что в картине было ее, что ваше?

- Нос был мой (смеется)! Картина Валентины Ивановны была под номером 12, до меня. Когда ее  картину продали за 11.5  миллионов, а мне нужно было выходить на сцену, представляться – в сравнении с остальными участниками я не такая знаменитая, – я так переживала, что ее не купят! Но ее купил за 440 тысяч какой-то мужчина. Спасибо ему большое, я даже, к сожалению,  не успела узнать его имени.

Вообще, было очень занятно на аукционе. Я считаю, мне повезло с сюжетом:  нос  - ключевой для Гоголя персонаж. Это здорово, что в России развивается благотворительность. Представляете, 70 миллионов выручили, и все они пойдут детям, страдающим раковыми заболеваниями. Мне доставляет удовольствие участвовать в таких вот акциях! Кому-то хорошо, тебе еще приятнее, что ты смог хоть маленькую лепту внести для счастья других.

Я взяла опекунство над двумя лебедями в зоопарке. Посвятила это моему детскому восприятию балета, потому что  «Лебединое озеро» - первый балет, который я увидела, а потом и станцевала. И вообще считаю, лебеди – символ русского балета, потому что великое произведение Чайковского знает весь мир. Русскую женщину часто связывают с лебедушкой – все у нас как-то взаимосвязано. Таким образом, я отдала дань этой благородной и грациозной птице. Увы, в зоопарк прихожу не часто. Но знаю, что за Одеттой и Одиллией (так я их назвала) заботливо ухаживают.

- Чем еще увлекается Настя, кроме балета? Есть ли хобби? (Полина)

- Хобби нет, потому что нет времени. Изучение английского – скорее необходимость. В свободное время читаю, привлекает как и в танце, больше классика, но и новинки современной литературы стараюсь не пропустить.   

- В вашей профессии большую роль играет внешность. Скажите, как вам удается поддерживать такую форму? Какие-то диеты? (Светлана Анатольевна)

- Специальных диет я не соблюдаю. Когда чувствую, что начинаю поправляться, стараюсь себя ограничивать или просто не есть на ночь. В последнее время у меня изменился вкус. Если раньше очень любила мучное, сладкое, могла съесть 200 грамм шоколада, и было все в порядке (смеется), то сегодня я не ем сладкого. Не хочется. Очень люблю овощи, морепродукты, мясо могу съесть, но не часто, потому что все-таки тяжелый продукт. То есть,  у меня сложился рацион, который для кого-то является диетой, а я так всегда питаюсь. Да и вообще, когда готовишься к очередному спектаклю, в процессе подготовки сгорает все. И так устаешь, что уже и есть не хочется вечером.

- А имидж любите менять?

- Да. Я была блондинкой в прошлом сезоне, но так как у меня свой очень темный пигмент, было проблематично поддерживать такой цвет волос. Надо было через каждые две недели сидеть в салоне по два часа, ужасные были мучения – я перекрасилась в черный. Теперь многие не узнают (смеется).

- То есть проблема одолевающих поклонников, видимо, не стоит?

- Да, они просто меня не узнают (смеется).