Борис Эйфман: «Лишний человек» был всегда

Статья по теме
Застывший интеллигент. Валерий Попов о том, зачем «сокрушать идолов»
   
   

По людям проехал танк

- Я хотел ставить спектакль, связанный с Фрейдом, очень увлекался психоанализом, - рассказывает хореограф, - но когда вчитался в «Сон Татьяны» - а сны это отражение сексуально-эротической психофизики, - поразился: психоанализ был открыт гораздо раньше, чем его зафиксировал Фрейд. Пушкин подвиг меня на то, чтобы углубиться в роман, известный со школы. Редко кто из нас возвращался к «Онегину» и читал его уже с позиции опыта и интеллекта. Я попытался открыть неизвестное в известном.

Ну, а почему «Online»? Потому что я рассказываю современную историю. Пушкин создал «энциклопедию русской жизни» первой четверти XIX века, а я попытался создать «энциклопедию современной жизни». Чтобы понять: сохранился ли характер, поэтический образ русской души? На мой-то взгляд - да, только мир изменился и человек адаптировался к новым условиям.

- Сегодня история «лишнего человека» представляется особенно актуальной. Вы специально подгадали к кризису?

- «Лишний человек» был всегда, но мне неинтересно думать о том, который жил 200 лет назад, он мне не близок. Мне близки мои друзья, коллеги, сверстники. Во времена перестройки я знал людей с прекрасными профессиями, положением в обществе, счастливыми семьями - и вдруг у них все сломалось. Для меня образ перестройки - это огромный танк, который прошелся по всем и многих уничтожил. Неудачники, потерянные люди - они были и есть. Онегин очень актуален.

- «Татьяна, русская душою» для вас - идеал женщины?

- Для меня - нет. Это ведь образ придуманный. Пушкин очень долго писал роман, и относился к героине с позиции личной жизни. Когда начинал, сам был ловеласом, тогда Татьяна была для него романтической дурочкой. А когда заканчивал, уже женился и хотел добродетели, поэтому: «Я другому отдана и буду век ему верна».

   
   

Мой спектакль - это пушкинская история, но в иных условиях, в жесткой энергетике, взаимодействиях героев: если в романе Ленский и Онегин пили красное вино, то мои герои пьют водку.

Жив курилка!

- На афише удивительное сочетание композиторов: Чайковский и Ситковецкий из группы «Автограф».

- Уж на что я человек авантюрный, но и мне было страшновато столкнуть Чайковского и рок. Кстати, музыка Чайковского - не из оперы «Евгений Онегин», а из «Времен года», симфонических поэм и квартетов. А ансамбль «Автограф» был популярен лет 20 назад, когда и начинается история моего Онегина.

- Как-то вы сказали, что вдохновение к вам приходит свыше. Не поделитесь, как его «приманить»?

- Для меня первое - это ежедневный изнурительный труд, борьба со своими слабостями. Второе - сумасшедшая ответственность, которая сопровождает меня все 32 года руководства труппой. Ты не можешь жить для себя и собственного удовольствия, ты живешь в режиме задач, которые ставишь, чтобы театр прогрессировал, все время находишься на острие атаки.

- Не так давно у вас была травма, но через неделю вы снова репетировали. Не бывает жалко себя?

- Слава Богу, нет, потому что я знаю: когда я не работаю, начинаю толстеть, расслабляться. Считаю, что в моем возрасте (Эйфману 62 года. - Е.П.) такая нагрузка необходима: ты ощущаешь себя в тонусе - жив курилка!

Смотрите также: