Евгений Евтушенко: «Подлецы лучше организованы»

Вместе с Андреем Вознесенским, Белой Ахмадулиной, Робертом Рождественским, Булатом Окуджавой и другими поэтами «оттепели» он собирал стадионы. И хотя давила цензура и истязал дефицит, вечера в Политехническом музее, где звучали их пронзительные стихи, стали символами того времени. Сегодня Евгений Александрович – последний из славной плеяды…

Он уже давно живет в Оклахоме, но в Россию приезжает часто. Недавно в Петербурге представил свою книгу «Весь Евтушенко» и получил премию «Балтийская звезда» за развитие и укрепление гуманитарных связей в странах Балтийского региона. Автор культовых стихов побывал и на спектакле «Возвращение в любовь», где рассказывается о поколении «шестидесятников», к которому принадлежит и он сам. Спектакль идет и сегодня в театре «Балтийский дом» с неизменным аншлагом, особенно приятно, что постоянными зрителями является молодежь.

   

   

Юбилей автор «Бабьего яра», «Братской ГЭС» и «Наследников Сталина» отметил в тесном семейном кругу с друзьями. Он хворает - сказывается операция. Мы поздравляем Евгения Евтушенко с юбилеем, желаем ему здоровья и надеемся снова на скорую встречу в Петербурге

- Думаю, дело в отношении к войне. Шестидесятничество потому и выбросило такую мощную плеяду, что мы, мальчишки, чувствовали себя маленькими фронтовиками. Да и реально помогали фронту. После уроков на станции Зима, где я жил, мы шли на маленький заводик и делали гранаты. Там, и по всей России, еще долго стояли ящики, пьедесталы нашего поколения, куда становились детишки, которые не могли дотянуться до точильных станков руками. Поэтому из всех наград, какие у меня есть, самой почетной считаю справку, что я, Женя Евтушенко, ученик 1-го класса, дежурил на крыше 254-й школы на 2-й Мещанской улице во время первых бомбежек Москвы. И проявил мужество в гашении зажигалок. Для меня она не сравнится и с Нобелевской премией.  

- Просто забыли, что жрать было нечего. Я в девять лет, привязавшись ремнем к вентилятору, ехал через всю Россию и видел, что творилось. Пел за кусок хлеба на перронах, плясал на асфальте, а подростком уже работал с геологами в Казахстане, где под моим начальством оказалось 15 уголовников    – это и стало для меня школой. И сегодня считаю, что самое высшее образование, которое должен получить человек – это обрести культуру души. Которая не способна на ложь и подлость. Поэзия в этом помогает, но писателю, прежде чем взяться за перо, надо быть хорошим читателем. Чтобы стоять открыто, как на ладони, со всеми грехами и биографией. Сначала поэт должен написать собственную исповедь, а затем стать голосом тех, кто не пишет. Высказать от их имени все, что накопилось.     

- Нам повезло:   мы создавали читателей, которые своим ожиданием, верой формировали и нас. Ведь все крупнейшие ученые Советского Союза – Ландау, Капица, Сахаров, - ходили на вечера поэзии. Даже в самые тяжелые времена, когда не разрешали выступать, они открывали для нас двери научно-исследовательских институтов — серьезно рискуя, между прочим. А у Высоцкого, по-моему, вообще не было ни одной афиши.

- Это письмо по поводу Бабьего Яра. В нынешнем году 70-е этого фашистского зверства, 50-летие публикации «Бабьего Яра» и создания Шостаковичем на эти стихи 13-й симфонии.  Меня официальные власти  не пригласили, организовали приезд частным образом друзья.  Но меня самого больше всего убило то, что не «пригласили» симфонию Шостаковича, которая буквально построила этот мемориал, сделав его всемирным явлением. В 62-м, на премьере, зал был переполнен, а сотни людей, которые не смогли попасть, приникали к сводам консерватории, пытаясь сквозь камень услышать эту великую музыку. И сегодня она неугодна? Я написал большое обращение к украинскому руководству и там «зашевелились». По моим сведениям, музыку Шостаковича все-таки исполнят. Усовестились, может быть.

 - «АиФ-Петербург»: Вы как-то сказали, что если бы не были поэтом, стали вратарем. А в Петербурге представили «Футболиаду», которую писали 40 лет!    

-   Эта книга о моей любви к нашему советскому футболу,  живых легендах 50-60-х - Боброве, Стрельцове, Яшине, Хомиче…   Это были совсем другие ребята, чистые, открытые. Форму с надписью СССР они насилии так, будто эти буквы были у них на коже. А как они играли за свою страну, свой народ! Раньше футбол, как и поэзия, имели свое лицо: скажем, ленинградский совсем не походил на московский. Сейчас же  не понятно, кто с кем играет, потому что все голы забиты бразильцами.  Сплошная материалистичность нынешней жизни отражается и на футболе. У нас он, к сожалению, превратился в бизнес, причем довольно скверный. Вот Пеле, к примеру, был футболистом ради футбола. Хотя соблазнов у него появлялось больше, чем у какой-либо современной «звезды».

- Та счастливая ночь, когда все болельщики России не спали, и незнакомые люди обнимались на улицах, поздравляя друг друга с победой «Зенита» в Суперкубке – незабываема.  Когда я смотрел этот матч, было такое чувство, будто зенитовцам магически передалась энергия команды 1945-го, когда наши показали на родине футбола игру, ошеломившую англичан. Но правда и то, что сегодня в эту, может быть, самую красивую   игру в мире, проникает бизнесное очерствение, порой весьма далекое от чести, а футбол становится торговлей ногами. На первом плане миллионные гонорары, трансферы, желание слинять в дорогие клубы. Мяч в этих «откатах» мечется, как шарик казино. Я люблю Аршавина, «но за игру – не интервью. / Играй, родимый, земношаренно, / но не забудь страну свою».

- Хочется, чтобы она стала сплоченной. Мне кажется, что сегодня у нас  отсутствует чувство дальней перспективы, а ведь надо думать о внуках своих внуков.  И считаться с другими странами. Однажды американские студенты мне сказали, что каждая строчка, где стоит слово «Россия» можно заменить на «Америка». Сегодня нет НЕ глобальных проблем, все переплетено.  Роль личности в истории, конечно, значима, но очень важна и роль народа. Напрасно люди думают: да кто мы такие, кто на нас обращает внимание? От каждого человека зависит что–то на белом свете, насколько он будет лучше или хуже, хотя бы на чуть-чуть.

- «АиФ-Петербург»: У вас есть стихотворение «Когда придет в Россию человек». Так когда же?

-Отвечу стихами: «Не хлеба – человека недород/ в России, переставшей ждать мессию./ Когда придет в Россию тот народ,/ Который бы не обманул Россию?» Все, что нам нужно, изменять и улучшать самих себя. Мы должны чувствовать человечество как семью, однако начинать со своей собственной. В России, где столько национальностей, это движение навстречу друг другу должно быть особенно сильным.

Но часто происходит наоборот: дети, убивают своих родителей, матери – детей, вспыхивают национальные конфликты. Я часто думаю о Пушкине, с его абсолютным моральным началом.  Что было бы, если бы он сегодня вышел из своего дома на Мойке? Если бы его встретили эти люди с заточками и убили лишь из-за цвета кожи?