Где самая ценная?
По воспоминаниям очевидцев, 15 июня 1985 года был погожий субботний день. Главный музей страны, как обычно, заполнили многочисленные посетители. Вместе с ними в общий поток влился и 48-летний житель Литвы Бронюс Майгис. Как потом выяснилось - душевнобольной и безработный. Вошёл в зал Рембрандта и спросил у смотрительниц, какая картина здесь самая ценная. Они с готовностью указали на «Данаю». Как ни странно, перед творением великого голландца никого не было. Мужчина подошёл, достал из-под полы пиджака банку с жидкостью и плеснул в центр холста. Затем взял припасённый нож и дважды с силой полоснул по животу и бёдрам «Данаи»…
При задержании он не сопротивлялся. Свой поступок сначала объяснял якобы политическими убеждениями, потом объявил себя женоненавистником, а ещё через какое-то время признался, что хотел привлечь внимание к накопившимся проблемам. Мол, поднимется шум, и это поможет решить его трудности. Судили его в конце августа того же года в Ленинграде. Признали невменяемым и отправили на лечение в психиатрическую лечебницу.
Ядовитая жидкость
Впрочем, фигура преступника тогда интересовала служителей Эрмитажа меньше всего.
С первых же минут трагедии они начали спасать картину. Зрелище было ужасным. Больше всего пострадала самая ценная часть - женская фигура. Кислота прожгла в живописном слое глубокие борозды, которые тут же заполнили стекавшие сверху темные краски, перемешанные с лаком и водой. Драпировка, прикрывавшая ноги Данаи, растворилась полностью. Исчезли и некоторые детали. Впоследствии компьютерный анализ показал, что около 30 процентов авторского письма утрачено навсегда…
Сотрудники Эрмитажа сразу обратились в Ленинградский технологический институт, где плотно работали с реактивами. Там посоветовали обильно смывать кислоту водой. Через полтора часа непрерывного промывания удалось нейтрализовать действие ядовитой жидкости. Затем картину укрепили раствором из рыбного клея и меда, чтобы предотвратить отслоение краски при высыхании.
Через три дня была создана государственная комиссия, куда вошли крупнейшие эксперты в области исследования и реставрации живописи. Им и предстояло ответить на вопрос о дальнейшей судьбе полотна. Основных вариантов было два: оставить изуродованную картину как есть, или же реставрировать, фактически сделав её копию. В результате решили восстановить и максимально сберечь «руку» Рембрандта.
Работы начались в Малой церкви Зимнего дворца, где были созданы соответствующие климат и освещение.
В течение полутора лет над полотном трудились реставраторы Эрмитажа Евгений Герасимов, Александр Рахман, Геннадий Широков и Татьяна Алешина. После укрепления красочного слоя и грунта они подвели новый дублирующий холст, под микроскопом удалили следы кислотной реакции. Два года боролись с натёками, частичками растворившейся краски, которые облепили тело Данаи. Следующим шагом стало тонирование. На этом этапе специалисты использовали технику масляной живописи. А также отделили тон от оригинала слоем лака, чтобы при необходимости можно было вернуться к первоначальному варианту.
Шедевр под броней
Окончательно реставрация закончилась только через 12 лет. В октябре 1997 года картина вновь была выставлена в главном здании Эрмитажа. Правда, сейчас - чтобы защититься от вандалов - она закрыта бронированным стеклом. В этом ее судьба перекликается с легендарной «Джокондой» да Винчи. После того как знаменитую «Мону Лизу» украли и через несколько лет счастливо нашли, ее поместили в отдельном зале Лувра под постоянным надзором полиции.
Изувечивший Данаю Бронюс Майгис отделался сравнительно легко. В 1991-м распался СССР, и государства Прибалтики добились депортации из тюрем и больниц особого типа своих сограждан, находившихся там по решению судов. Так Майгис вернулся на родину. Жил в одном из пансионатов и любил играть на аккордеоне. Мучила ли его совесть? Судя по всему, нет. Однажды он заявил: «Никакого сожаления, что уничтожил шедевр мирового значения, не испытываю. Значит, его плохо охраняли и берегли, если это так сравнительно легко удалось сделать».
Охрана должна быть усилена
Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа:
Но есть люди, которые так и хотят поцарапать какую-нибудь картину, мы обнаруживаем иногда маленькие дефекты. Однажды какой-то сумасшедший тип сломал витрину, пытался вытащить оттуда серебряный ковш. Благо, его сразу поймали. Часть картин у нас закрыта стеклом. Но печально, что всякое стекло портит впечатление от работ великих мастеров.
В последнее время наметилась другая тревожная тенденция. Памятники культуры стали для людей объектами бытового развлечения. Как пример - руферы, которые «путешествуют» по крышам исторических зданий, в том числе Эрмитажа. Все это - следствие зияющих проблем в воспитании. На мой взгляд, власть слишком мягко относится к актам вандализма. Наказание за осквернение, повреждение или уничтожение памятников культуры должно быть резко ужесточено, а государственная охрана усилена».