Институт проблем электрофизики и электроэнергетики РАН разбивает многие стереотипы. Его разработки востребованы во всём мире, за специалистами ведущие корпорации выстраиваются в очередь.
Как удалось этого добиться? Об этом «АиФ-Петербург» рассказал директор института, академик РАН Филипп Рутберг.
100 миллионов градусов
- "АиФ-Петербург": На днях вы были награждены международной премией «Глобальная энергия», которую приравнивают к Нобелевской по энергетике, за работы в области плазмы. Но что такое плазма?
- Это - четвёртое состояние вещества (ещё - твёрдое, газообразное и жидкое. - Ред.) Ионизованный газ, нагретый до высоких температур. Большая часть вселенной, звёзды - это плазменные состояния. Плазма бывает двух родов - термоядерная, когда речь идёт о температурах порядка 100 миллионов (!) градусов и низкотемпературная, плотная. С ней мы и работаем. Наш характерный диапазон - от 2 до 10 тыс. градусов. Для сравнения скажу, что внешние слои Солнца «нагреты» до 6 тыс. градусов.
- "АиФ-Петербург": Однако говорят, что основная тема исследований, где задействована столь высокая материя, - как справиться с мусором…
- Этой проблемой я занимаюсь с 1963 года. Сначала думали, как утилизировать огромное количество токсичного мусора - отходов промышленности, химии, медицины… Сжигать его нельзя, потому что сжигание идёт при 800-1000 градусах, а это оптимум для выделения диоксинов, ционидов, уранов. Диоксины не «чистятся»: это страшный канцероген, который может выпадать в виде дождей. Если же его зарыть или хранить на свалках, что часто происходит, - уходит в почвенные воды и калечит несколько поколений людей. С этим у американцев был связан рост онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний, что подтверждает статистика США.
- "АиФ-Петербург": В чём же эффект вашей технологии?
- Если упрощённо, цикл выглядит так. Плазма, которую получаем с помощью плазмотрона, поступает в реактор, огромный цилиндр, сделанный из соответствующих материалов. Туда же подаются перерабатываемые отходы - муниципальные, канализационные, сельскохозяйственные, гниющие леса - любые. Под влиянием высоких температур они переводятся в газовые структуры, а те, в свою очередь, распадаются на атомы. В итоге после некоторых преобразований получаем так называемый синтез-газ, смесь водорода и моноксида углерода.
Жизнь за счёт грантов
- "АиФ-Петербург": Вы говорили, что этот газ - полезен.
- Он пригоден для использования в газовых турбинах, дизель-генераторах, особенно если смешать его с природным. Сейчас в США развивается огромная отрасль по созданию именно таких турбин. Это колоссальный энергетический ресурс. Второе - получение при помощи катализаторов искусственных жидких топлив: спиртов, дизельного топлива. В Калифорнии, например, где автомобилей больше, чем во всей России, ездят только на смеси метанола и бензина. Причём производят его в США старым методом - частичным горением кукурузы и сахарного тростника. Но это дорого и может сказаться на продовольственной базе. Та же Бразилия катается на топливе из сахарного тростника. Наши плазменные технологии позволяют избежать такой нагрузки на природную среду.
- "АиФ-Петербург": Как получены практические результаты, где проводились испытания?
- Создали несколько установок в кооперации с американцами, у нас совместные проекты, патенты. В целом оснащены мы неплохо. В институте хорошие мастерские и плазмотроны, промышленно-экспериментальные стенды с реакторами, все системы очистки мы делали сами. Для измерения закупаем передовую технику, правда, нужны средства. Надёжный спектрограф стоит 150-200 тыс. долларов. У нас же качественной измерительной аппаратуры практически не производится. В Академии Наук нас поддерживают, как могут, но там нищенские бюджеты. Потому держимся в основном за счёт грантов и контрактов.
- "АиФ-Петербург": Но так можно сделать один реактор, а нужны сотни!
- Допустим, нас бы поддержал Дмитрий Анатольевич, и мы наладили выпуск плазмотронов. Но: металл у нас в два раза дороже, чем на Западе, хотя мы его производим. Комплектующие, элементную базу, которую в основном делают Япония, США, Тайвань, - тоже напрямую не купить. Получается в два раза дороже, потому что вокруг посредники. К тому же за рубежом, если есть деньги, - приобрёл и на следующий день привезли. А у нас оформление занимает 3-4 месяца. Плюс тендеры, которые мы должны обязательно проводить в случаях госзакупок, согласования. Причём вмешиваются посреднические структуры и фирмы, которые ничего не могут сделать, но предлагают меньшие суммы, демпингуют, рассчитывая получить солидный заказ.
Удар выдержали
- "АиФ-Петербург": Сегодня основная проблема - кадры. Для науки это особенно болезненно, ведь сотни тысяч учёных уехали за рубеж.
- Россию покинули 700 тысяч молодых учёных и продолжают уезжать. Ни одна страна не выдержала бы такого удара, но мы выстояли. У нас и сейчас немало талантов, которые, если их обучить, смогут сделать многое. Берём ребят из Военмеха, Политеха, физфака Университета, где у нас кафедры, начинаем подбирать уже с 3-4-го курсов. У меня 70% специалистов в лабораториях - молодые люди до 35 лет, а средний возраст сотрудников института около 48 лет. Они связаны с мировым сообществом, ездят в зарубежные командировки, получают серьёзную зарплату. Некоторым мы купили квартиры. Поэтому из нашего института уезжают мало. Я никого не держу, наоборот, кто принял такое решение - пишу рекомендательные письма.
- "АиФ-Петербург": Вам самому заграничную жизнь не предлагали?
- Постоянно. Но на подошвах Отечество не унесёшь. Я здесь из лаборатории создал школу, здесь мои ученики, можно сказать - моя жизнь.
- "АиФ-Петербург": Для науки главное - преемственность, однако сегодня эта цепочка разорвана.
- Когда я поступал, конкурс был 20 человек на место. Сегодня заинтересованности нет ни у государства, ни у населения, ни у бизнеса, качающего сырьё. Более того, засилье лженауки. Дошло до того, что один из высокопоставленных политиков недавно назвал наших академиков «мракобесами». Однако никакой хайтек не может существовать без научного сопровождения. Сырьевым придатком быть скучно и не безопасно. Население надо воспитывать в уважении к науке, инновациям. Без этого понимания не будет ни развития, ни будущего страны.
Смотрите также:
- Топливо из солнца. Академик Валентин Пармон о высоких целях в науке →
- Академик Велихов: «Наука должна оживить экономику» →
- Физик и лирик →