С учетом того, к началу войны на весь многомиллионный город и Ленинградскую область насчитывалось 32 священнослужителя, можно констатировать – благодарности от Советской власти удостоился каждый третий представитель ленинградского православного духовенства.
Борьба с церковью
После свержения монархии и становления Советской России начался её путь как «атеистического общества». Как писал Владимир Ленин: «Мы дoлжны бoроться с религией. Это — азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идёт дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс».
В первые годы Советской власти у большевиков не доходили руки заняться непосредственно борьбой с церковью – духовенство, скорее, страдало наряду со многими иными «бывшими». Новые власти считали «веру» рудиментом в будущем социалистическом обществе, и ждали, что церковь исчезнет само по себе.
Если к 1935 году Ленинградская область насчитывала около 1,5 тыс. священнослужителей, то уже к 1937 году их осталось всего 32 человека. В огромной Ленинградской епархии уцелел только 21 храм.
И такая «атеистическая политика» продолжалась бы и дальше, если бы в 1939 году не началась Вторая Мировая Война.
Оплот спокойствия
После нападения Германии Советскому правительству срочно пришлось пересмотреть своё отношение к церкви. Третий Рейх активно использовал «антирелигиозную политику» СССР в своих целях, склоняя православное население оккупированных территорий к сотрудничеству. Сообщая, что борются с «безбожной властью», нацисты позволяли открывать приходы и возрождать духовную жизнь.
Поэтому советское правительство решает в своих интересах отступиться от политики гонения и начинает пусть и косвенно, но поддерживать РПЦ. Для возрождения един-
ства в стране, подъёма патриотических настроений, власти вспоминают такие исторические фигуры, как Александр Невский, Михаил Кутузов. Выходят патриотические фильмы, реабилитируются русские полководцы. А в блокадном Ленинграде церковь становится оплотом спокойствия, помощи ближним, а иногда и буквально укрытием от бомбёжек и голода. По предложению митрополита Алексия уже с 23 июня 1941 года приходы Ленинграда начали сбор пожертвований на оборону города. Приходской совет Князь-Владимирского собора предложил на свои средства открыть лазарет для раненых и больных воинов и 8 августа передал на его обустройство 710 тыс. из 714 тыс. имевшихся у общины рублей. Без какого-либо участия городских властей в подвале Спасо-Преображенского собора было оборудовано бомбоубежище на 500 человек для прихожан и жителей окрестных домов.
В период блокады богослужение проводилось во всех действующих храмах, и лишь Серафимовская кладбищенская церковь в январе-апреле 1942 года была закрыта. В неё стали складывать тела умерших. Как свидетельствуют очевидцы – на протяжении всей блокады богослужения проходили в переполненных храмах. Обязательными были специальные молитвы о даровании победы воинству. Священники служили особый молебен «в нашествие супостатов», который был повсеместным и в Отечественную войну 1812 года. Богослужения пришлось приспособить к военным условиям: утром они начинались в 8 часов, вечером – в 16, ведь молящимся нужно было успеть благополучно вернуться домой до наступления комендантского часа. Первоначально по сигналу тревоги верующие уходили в бомбоубежища, затем привыкли и службы зачастую не прерывались, лишь дежурные МПВО поднимались на крыши храмов.
По так и не опровергнутым слухам, в 1943 году на некоторых богослужениях в Никольском кафедральном соборе присутствовало даже командование Ленинградского фронта во главе с маршалом Леонидом Говоровым.
При этом священники не только служили в храмах и помогали больным и голодающим, но и активно участвовали в обороне города, многие входили в группы местной противовоздушной обороны - к примеру, в справке, выданной 17 октября 1943 года архимандриту Владимиру (Кобецу) говорилось, что он «состоит бойцом группы МПВО дома, активно участвует во всех мероприятиях обороны Ленинграда, несёт дежурства, участвовал в тушении зажигательных бомб».
Верующими вносились также пожертвования на авиационную эскадрилью и танковую колонну.
17 мая 1943 года сам Сталин обратился к ленинградским священникам с личной благодарностью. Его телеграмма была опубликована в газете «Правда»:
«Прошу передать православному духовенству и верующим Ленинградской Епархии, собравшим кроме внесенных ранее 3 млн. 682 тыс. 143 рублей дополнительно 1 млн. 769 тыс. 200 рублей на строительство танковой колонны им. Димитрия Донского, мой искренний привет и благодарность Красной Армии». И. Сталин.
Награда священникам
В 1943 году священнослужители перестали быть изгоями и считаться исключительно «социально-опасным элементом». Свидетельством этого и стало состоявшееся 11 октября награждение. Заслуги каждого из священнослужителей названы в наградных листах по-разному. Так протоиерей Михаил Славнитский получил свою медаль, потому что «состоял в группе самозащиты и нес дежурство по обеспечению общественного порядка в своём доме». Протоиерей Павел Тарасов «участвовал в деятельности городской специальной комиссии», а протоиерей Николай Ломакин – «в городской и областной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков». В любом случае, это был символический акт, свидетельствующий об окончании гонений на церковь.
К сожалению, после войны, в 60-е годы политика партии снова вернулась к строительству «атеистического государства». Новые постановления и законы, которые урезали полномочия и возможности религиозных общин, активно принимались вплоть до 1988 года. Самое интересное было, что такая политика проводилась под лозунгами за восстановление ленинских доктрин и как «борьба со сталинизмом».