Сенатор РФ и глава Фонда его имени Людмила Нарусова рассказала о том, каким был её муж в работе и обычной жизни, представила фильм «Дело Собчака», снятый их дочерью Ксенией.
«Ксения – тоже дело Собчака»
- В фильме все основано на реальных событиях. Жанр почти двухчасового фильма «Дело Собчака» – политический детектив. Он и сделан как расследование, и в тоже время размышление. Во время работы мы много спорили с Ксенией. Я не хотела, чтобы в ленте, посвященной Анатолию Собчаку, были его враги, хулители. Но дочь сказала, что собирается снять честную, объективную картину, а значит надо предоставить слово всем. Поэтому там есть Невзоров, Яковлев, ряд других людей, работавших против. Считаю важным, что они откровенно рассказывают, какие именно технологии были опробованы, какие методы применялись, чтобы «замочить» мэра. Сначала, по надуманным обстоятельствам, возбуждалось уголовное дело, затем информация через различные источники, в том числе криминальные, «сливалась» в прессу, начиналась травля.
«Вела бы себя иначе»
- В фильме Ксения задает острые, больные вопросы разным людям, в том числе и мне. Ведет диалог почти в форме допроса - мягко, но жёстко. Мы говорили дома, в кабинете Анатолия Александровича, дочь и мать. Я отвечала честно, потому что в этом случае надо либо ничего не говорить, либо рассказывать правду, по сути, исповедоваться. Конечно, если бы можно было вернуться назад, наверное, в ряде случаев я бы себя вела иначе.
Муж еще в начале своей карьеры мне сказал: «Мы будем жить так, как привыкли. Без всякого лицемерия». Это была его принципиальная позиция, лицемерие в нашей семье считалось самым тяжким грехом.
«Ничего и никого не забыла»
- Среди тех, кто дал ей интервью Владимир Путин, Дмитрий Медведев, Алексей Кудрин, Валентин Юмашев, Анатолий Чубайс, Виктор Золотов, теперь глава Росгвардии и многие другие люди, хорошо знавшие Анатолия Александровича. В домашнем архиве мы нашли кадры и с Борисом Немцовым, который сыграл важную роль. Высказались и враги. Их фамилии тоже широко известны. Некоторые сидели в кадре и рассуждали, от чего Собчак умрёт – инфаркта или инсульта. Я лично помню всех поименно, ничего и никого не забыла. Удивительно, но перед камерой все были очень словоохотливы и говорили искренне. Отказался дать интервью только один человек – бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов. Он выступал локомотивом этого дела и вопросов к нему накопилось много, но ответы мы так и не услышали. Пишу ли я свою книгу воспоминаний? Да, пишу. Потому что есть немало фактов, которые знаю только я. Кое-что уже написала, кладу эти материалы в сейф, причем не на территории России. Но публиковать в ближайшее время не буду, потому что, честно признаюсь – боюсь. Прежде всего - за дочь.
«Чужой в стае»
- О том, каким был Собчак, говорят и такие факты. Он настолько оставался романтиком, хотел видеть Петербург европейским городом, что о своих личных интересах, какой-то выгоде совершенно не думал. Так его на всю страну объявляли коррупционером, а он, уходя из Смольного, даже не подготовил себе «запасной аэродром». Не было у него никакого совета директоров богатой компании или банка, как сплошь и рядом происходит с высокопоставленными чиновниками сейчас. Даже машины не купил. Не приватизировал в городе ни парикмахерской, ни булочной – ничего, что бы потом приносило какой-то доход. Он был чужой в стае. С поста руководителя ушел в никуда, абсолютно не подготовив свою будущую жизнь.
А вот о других, городе он думал. Сегодня как-то забылось, но именно Собчак попросил, чтобы к нам вернулись Ростропович и Вишневская, Образцова и Шемякин. Когда Майе Плисецкой Большой театр отказал в проведении фестиваля, Собчак предложил ей организовать выступление в Петербурге, на родине балета. В итоге этот праздник проводился три года. Это была одна из его главных целей – сделать Петербург культурной столицей.
«Чувствовал бы горечь и вину»
Хотела бы опровергнуть мнение о 90-х, как поре сплошных бандитских разборок. Нет, это было время глотка свободы и большого энтузиазма. Из народонаселения люди постепенно становились гражданами. Для меня и Анатолия в этот период произошла и очень памятная встреча с Бродским. Мы в 1995-м приехали в Нью-Йорк и он согласился встретиться. Решили в 10 утра вместе позавтракать. В итоге расстались только в восемь вечера. Очень жалею, что не записала нашу беседу, настолько она была интересной. Мне хотелось нажать кнопку диктофона, но сделать это, когда перед тобой Бродский, который к тому же настороженно относился ко всякой технике, было неудобно.
Тогда Собчак уговорил его приехать. Сказал: «Вас выгонял Ленинград, а примет Петербург». Также там я впервые неожиданно услышала от своего мужа слова о смерти. «Знаете, Иосиф, когда я умру, можно на моём памятнике будет строчка из вашего стихотворения». «Какая?»,- поинтересовался Бродский. «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский Остров я приду умирать». Сегодня она выбита на одной из сторон памятника Собчаку. Что бы он чувствовал, если бы жил сегодня? Думаю, горечь и отчасти свою вину…