Большой Стрельнинский дворец, кажется, начнет новую жизнь: президент Путин желает видеть в нем свою петербургскую резиденцию. Но близ Петербурга есть и другие дворцы, с не менее славной историей, которым не повезло попасться президенту на глаза. Они находятся не то что в плачевном состоянии - практически разрушены.
Между пыточным подвалом и немецким кладбищем
В Ропше - поселке в Ломоносовском районе между Стрельной и Кипенью, совсем рядом с шоссе, в зарослях полузаброшенного парка, расположен один из самых загадочных пригородных дворцов, принадлежавших когда-то царской фамилии. Построенный Растрелли для Елизаветы и законченный Фельтеном дворец встал на месте не случайном, а облюбованном еще Петром I. Здесь проживал князь-кесарь Ромодановский, управлявший самым зловещим ведомством Российской империи, здесь, по слухам, умертвили Петра III - при одной из попыток реставрации археологи нашли разрушенный, но протяженный подземный ход. Историки отвергают эту версию, ссылаясь на отсутствие документов. Вот если бы был найден манускрипт с текстом: "Такого-то числа в подвале под лестницей Ропшинского дворца задавили шарфиком императора Петра III:" - тогда да. А местные старожилы - народ пуганый: не шутя повествуют о привидениях, бродящих вокруг дворца, о русалках-утопленницах, расчесывающих волосы на берегах заросших прудов: К тому же прямо напротив дворца, в конце футбольного поля на туфовой площадке, находится военное кладбище - здесь лежат и немцы, умершие в госпитале, в который был превращен дворец во время последней войны, и русские.
Уцелели лишь чугунные батареи
Нынешнее состояние Ропшинского дворца описуемо одним лишь словом: руины. В одну ненастную ночь (одни говорят, что это был 91-й год, другие - 94-й) в царскую резиденцию забрались бомжи, развели костер, уснули: Пожарным оставалось констатировать факт полного уничтожения деревянных конструкций дворца, обрушения крыши и всех перекрытий. Во всем здании уцелело лишь одно помещение - большой и уродливый сортир, естественно, не царский, а тех времен.
После ухода солдат дворец сменил еще несколько арендаторов, одним из которых был НИИ рыбного хозяйства (сейчас называется по-другому и о прошлом рассказывать не любит). Собственно, "рыбникам" нужны были только пруды - у шоссе стоит домик с надписью "Федеральный селекционно-генетический центр рыбоводства". А еще они получили во владение здание бывшей бумажной фабрики недалеко от дворца - тоже памятник архитектуры. Но здание даже издали производит впечатление весьма благополучное: оно отреставрировано, ухожено, вокруг него стоят дорогие машины и суровые охранники. Рыбное место.
После "рыбников" здание перешло к "птичникам" - его арендовала птицефабрика "Русско-Высоцкое". Пока дворец был ничей, его и так не слишком богатые послевоенные интерьеры выносили местные любители роскоши: дубовый паркет таскали, лепнину отковыривали, изразцы отскребали долотом: Архитектор департамента по охране памятников Комитета по культуре администрации Ленинградской области Оксана Чумак помнит еще и расписные потолки, и декор из искусственного мрамора. К моменту пожара не уперли только чугунные батареи центрального отопления, висящие теперь на уровне второго этажа.
Как ножки Буша угробили дворец
Птицефабрика честно пыталась уследить за ускользающим великолепием дворца, намереваясь превратить его в базу отдыха (в аренду всегда сдается не только дворец, но и парк при нем - что и привлекает арендаторов). К сожалению, над самой фабрикой тем временем сгущались финансовые тучи: местным курям все предпочитали "ножки Буша". "Русско-Высоцкое" перед банкротством успело только полностью разработать план реставрации, что стоило умирающей фабрике изрядных денег. И когда дворец сгорел, потребовалась уже не реставрация, а восстановление из руин. На это денег у фабрики не было.
Департамент подал на фабрику в суд, но иск вернули, поскольку, оказывается, в российском законодательстве не определено понятие "ущерб". Впрочем, департамент преследовал бедных куроводов не слишком активно - во-первых, те полностью признавали вину (проспали проклятые сторожа); во-вторых, с них физически нечего было взять. На нет и суда нет.
Сотрудник департамента Борис Коваленко, который занимается эпопеей с Ропшинским дворцом с начала 80-х годов и наблюдал каждую стадию разрушения памятника, накопил несколько шкафов документов, относящихся к Ропше. В свое время новое руководство "Русско-Высоцкого", разгребая бумажное наследие старой администрации, хотело просто выкинуть все бумаги, касающиеся подготовки к реставрации дворца. Не потому что оно такое вредное, а потому что девать некуда - раз, и они уже давно не арендаторы - два.
Цементно-бетонное счастье Ропши
Что было делать? Как говорит начальник департамента Сергей Васильев, у них нет транспорта, нет возможностей, а пасти приходится 182 памятника федерального значения. Сейчас выделяются какие-то деньги только на восстановление воинских захоронений, что-то идет на Тихвин и Выборг, но о Ропше речь даже не идет. Там нужно слишком много денег. Директор Ломоносовского районного краеведческого музея Владимир Головатюк передает слова некоторых чиновников: мол, памятник федерального значения, пусть Москва деньги и дает. Местная власть - руководство Ропшинской волости - ничего не знает, даже дату пожара назвать не может:
Надо было искать нового арендатора. Причем настолько сумасшедшего, чтобы взял руины, восстановил за свои деньги, да еще и арендную плату вносил был. "Сумасшедшим" арендатором оказалась фирма ООО "Цементно-бетонные изделия" - уж больно им парк понравился. Это они перевезли бумаги на своем автобусе, стали разбирать документы.
А дальше пошла волокита. Вроде бы администрация ЦБИ на все согласилась, вроде бы им передали здание под охрану и защиту, они даже сторожей своих должны были выставить. В департаменте, между прочим, были страшно удивлены, как это журналисты среди бела дня попали внутрь разрушенного, но охраняемого объекта. От нас заинтересованные в сохранности остатков царской роскоши узнали, что забор вокруг дворца сгнил и упал, что вместо сторожей у фасада лежат алкоголики.
В свое оправдание ЦБИ приводит следующие доводы. Они хоть сейчас заключили бы арендный договор. Но по существующему законодательству с арендатора положено драть плату с метра площади. Неважно, развалины это или крепкое здание. В год дворец будет стоить ЦБИ 50 тысяч долларов. Заместитель директора ЦБИ Виктор Смирнов говорит, что они взялись бы за дело хоть сейчас, если бы им зачли потраченные на реставрацию средства при расчете арендной платы. А то получается, что ЦБИ будет платить за право за свои деньги реставрировать памятник архитектуры федерального значения, до которого у государства руки не доходят, чтобы взять его в аренду на некоторый срок - купить такой объект нельзя. Нет такого закона, нет прецедента - так создайте его, просит ЦБИ. Можно подумать, что в департаменте стоит очередь из желающих взять в аренду развалины.
Маленький штрих в заключение. За последние 10-12 лет в городе и области погибли десятки памятников архитектуры и истории, в том числе и федерального значения. Не так давно превратилась в головешки последняя, еще бывшая в какой-то исправности, царская резиденция в усадьбе Елизаветино - памятник барокко. Все эти здания охранялись государством, но, видимо, как в Ропше. О ропшинской дворцовой охране рассказывают, что две бабы-сторожихи в прошлом году пропили служебную собаку, большущего ньюфаундленда.
Смотрите также:
- Оптом и в розницу. Архитектурные памятники Петербурга распродают в сети →
- Реставратор - это реаниматор →
- Трофейное сознание →