В начале апреля в нашем городе выступал театр "Дерево" Антона Адасинского. Главная цель приезда - участие в "Золотой маске" с премьерой "Острова в океане", но артисты показали также уже известный спектакль "Однажды". Прием публики, как всегда у "Дерева", восторженный. Но самое приятное, что Антон намерен вернуться в Петербург из Германии, где его театр работает уже 12 лет.
Собирание сил
- Наша мечта - это театр на 200-400 зрителей, на котором написано "Дерево", - говорит Антон. - Такая маленькая крепость искусства, в которой будут наши стены, наши энергия и атмосфера, ну а мне для проживания достаточно раскладушки. Но мы не можем брать помещение в аренду и платить по 7-8 долларов за метр, потому что наскребем только на какую-нибудь конуру, а в конуре я прожил довольно долго, и не хочу возвращаться. В Германии, в Дрездене, у нас зал в полторы тысячи квадратных метров, и мы не платим ни копейки аренды, да еще государство выделяет небольшую субсидию, которая покрывает расходы на коммунальные услуги. Мы даем Дрездену культуру, он нам - место для работы.
- Ну а Питеру, получается, культура не нужна.
- Если мы будем так смотреть на вещи, покроемся морщинами, и станет еще хуже. Давайте искать позитивное. Вот если Гергиев заберет у военных Новую Голландию, там появится огромный культурный центр, где 30 театров может работать одновременно, вот это уровень! Но без харизмы Гергиева проблему не решить.
- Даже с харизмой, когда это еще будет!
- Есть конкретные планы - большой купол, который намерен купить Полунин, установить на пляже Петропавловской крепости. В июле я хочу собрать там всех сумасшедших творцов, от семидесятников до девятидесятников, сделать трехнедельную, по 24 часа в сутки, акцию со спектаклями, выставками, танцами, слайд-проекторами.
...Сейчас, в этот приезд, надо встретиться с людьми, которые стараются что-то делать для города. Если мы объединимся с Гергиевым, Шемякиным, Полуниным, Эйфманом, Гребенщиковым, то останется необходим один сумасшедший инициатор вроде меня, который начнет ломиться во все двери - от администрации до мафии и церкви.
Полеты во сне
- Сначала все разъезжались, теперь возвращаются. Почему?
- Потому что такой востребованности, как здесь, на Западе ни мы, ни Полунин - да никто не добьется. Мы будем там известными, богатыми, но не получим такого огня любви. Наш театр сбежал в Германию, чтобы сохраниться. В те годы силенок было маловато, сейчас они уже есть, нас никто не переломает, можно искать ходы обратно. Спешки в этом нет, потому что такие поступки люди совершают раз в жизни. И полунинская школа, и наша должны быть открыты здесь. Россия же просто теряет культуру, туфта вылезает, пена какая-то.
- В чем же выражается любовь публики?
- В этот приезд мы ощутили, что "Дерево" выскочило из андеграунда, из исключительно элитарной, интеллектуальной публики. В зале появились новые, молодые. Судя по их реакциям, они не часто бывают в театрах. Приходят за кулисы, делятся: "Последний раз был в театре лет пять назад - мама уговорила. Я там заснул. А вы такие живые, такие наши!"
Насчет "особой" зрительской энергии интересно получается: в России у людей сейчас не так много резерва сил, что они могут их подарить. Но с другой стороны, сегодня я всю ночь во сне летал и прыгал как кенгуру, значит, получил какую-то легкость, был обмен. Сердца раскрываются у людей очень быстро, возникает взаимное дыхание, это как секс. А еще публика беспощадна, лажи не прощает, но хорошие вещи гениально воспринимает, на ура.
- А материально эти гастроли вас поддержали?
- Это не финансовое мероприятие, денег мы можем спокойно заработать на Западе. Здесь пока мы "дышим", проверяем новый спектакль, ищем новые ощущения. Нас привез продюсер Миша Хейфиц. Когда меня спрашивают, почему дорогие билеты, отвечаю, что если бы государство вложилось, могли бы быть по 100 рублей, но привез продюсер, которой за все платил из своего кармана, ему нужно эти деньги хотя бы вернуть.
На святых подмостках
- Как я понимаю, у вас есть дополнительный магнит в Питере - Мариинка. Заняты уже в двух спектаклях, "Щелкунчике" и "Пирлипат".
- Вчера в театральной кассе наблюдал сценку - девушка покупает билеты на "Острова в океане", а кассирша рассказывает: "В "Щелкунчике" тоже Адасинский участвует". Агитирует за Мариинку именем Адасинского! Вот она, смешная слава (улыбается).
- Как все-таки вы оказались в театре?
- С Шемякиным до этого был знаком шапочно, а раз в Нью-Йорке он приехал на репетицию нашего с Полуниным циркового проекта, и мой персонаж ему запал. Спустя долгое время позвонил: "Антон, я помню твой персонаж. Не хочешь ли попробовать сыграть Дроссельмейера?" (Ну, а со Славой у нас тогда ничего не получилось. И всегда так: придумываем что-то мощное, тут же понимаем, что сейчас начнем грызться, и разбегаемся. Но возникающая творческая энергия очень важна.)
С Гергиевым познакомился за два часа до премьеры "Щелкунчика". Он неожиданно предложил: "Там есть пауза, действия не происходит, публика сидит и за такие деньги смотрит на занавес. Может, сделаете на полторы минутки импровизацию?" Импровизацию! На полторы минутки! В Мариинском! Когда меня и так трясет, ведь впервые на эти святые подмостки выхожу. Ну, как так можно человека подставлять! Да еще критически посматривают балетные звезды, которые вот сейчас будут летать в своих прекрасных прыжках. Ну вышел, сделал - раздались аплодисменты. Даже не поверилось - неужели? А балетные похвалили: "Все, Антон, дело пошло!"
С "Пирлипат" еще сложнее, потому что незнакомая, сложная музыка Слонимского, а я приехал за три дня до премьеры. Хорошо, что мой дублер за кулисами подталкивал: "Сейчас твой выход". Гергиев, как всегда, примчался, схватил дирижерскую палочку и как дал "Пирлипат" в два раза быстрее!
Партию Дроссельмейера я сам поставил, хореограф Кирилл Симонов мне доверяет, понимает, что мое мастерство позволяет справиться.
- Изменил ли балет что-то в вас, в творчестве?
- У меня в теле нашелся интерес к этим движениям, даже сам с собой занимаюсь классом. Недавно предложили сделать спектакль к открытию в Греции Олимпийских игр 2004 года на мифологическую тему "Аргонавты". Мы впервые работаем по конкретному заданию, правда вольны трактовать, как хотим. Дан бюджет в 200 тысяч долларов и месяц на репетиции. Музыку будет писать удивительный греческий композитор Дмитрас Марагопулос. Возможно, в яме даже будет сидеть оркестр.
А еще задумал новый спектакль "Еврей", посвященный корням фольклора, в том числе - танцу, замысловатой, сложной истории народа. Я ведь сам еврей. Это будет дерзкий, может быть даже наглый спектакль, но - с хрустальной слезой.
Смотрите также:
- Сергей Русскин об актерской жадности, имидже и вампиризме →
- Играть спектакль - все равно что тратить деньги →
- Андрей Носков. Интрига с носом →